местах были снежные переносы, однако с восходом солнца снег быстро растаял и всходы не были повреждены.
Сколько было птицы! Как только начинался осенний или весенний перелёт, птица, день и ночь летела большими стаями в течтение двух-трёх недель, крик не прекращался, а мы все кричали им: «Путь-дорога, путь-дорога!», желали им счастливого перелёта. На них не охотились, стаи птиц летели низко и где они только помещались?
Куропаток в то время ловили шатрами, шатры делались как сети: вязалась из ниток форма в виде круга, клалась приманка – озатки, а когда к приманке собирались куропатки, верёвочка вздергивалась сидящим в засаде и все куропатки – накрыты, их принимали в «Эксперт». Очень было много волков, лисиц и зайцев. Рыскуловские башкиры осенью делали облавы на волков – окружали степи, горы: волков загнанных ловили даже руками и пленников водили по деревне. Лис ловили капканами, петлями, так же и зайцев. На зайцев ходили с собаками, у некоторых были очень хорошие собаки, хотя бы, у родственников матери, Яковлевых, была собака Пальма, она не упускала ни лисы, ни зайца.
В горах водились барсуки, с ними боялись встречаться, особенно боялись женщины и видеть их было можно во время сенокоса. Очень много было цветов, все горы были окружены лесными колками, сколько там было птиц, но их пение мало кто замечал!
Жили мы в небольшой деревянной комнатке: это жильё было очень мало, хоть и на небольшую семью, состоящую из трёх душ. Из хозяйства водилось: одна-две лошади, лошади водились хорошие, была хорошая корова чёрной масти, ведёрница, ну, телёнок, поросёнок и птица. Постройка была деревянная, сарай из плетня и всё покрыто сплошной соломой, на случай пожара вся постройка сгорала.
Большой пожар был весной в 1917 году, я и отец были на пашне Ласыни и столб дыма был виден за пятнадцать километров, тогда сгорело около пятидесяти дворов, но наше жильё осталось нетронутым.
Помню, второй пожар был через дом, глубокой осенью, через двор от нас. До того мы перепугались, что мой отец из сарая вынес лагун с дёгтем и с лагуном стоял на улице, но быстро сошёлся народ. Сгорел дом и постройка Тецкова Гаврилы.
В засушливые годы весной и летом в ночное время караулили по очереди деревню только лишь от пожара. В деревне не было ни одного дома крытого жестью или тёсом, у всех дома были покрыты соломой, в голодный год ею кормили скот.
Были у нас надворные постройки: сараи, погреб, кроме того был каменный амбар покрытый глиной, вот в этот амбар в летнее время стаскивали что получше, даже хранилось и соседское и только от пожаров. Сзади сараев был огород, упёршись концом в реку Сакмару, на этом огороде родились очень крупные тыквы, а также сеялся и картофель.
Кроме этого огорода, у горы, были огороды всего населения деревушки, они были небольшие, но у каждого посередине была вода, там проходила речушка, так называемая Киськан, а ниже
