ему ответом. Они ушли.
Он закашлялся и обхватил себя руками, чтобы сдержать боль. Выплюнув мокроту на солому, Сельден задумался: была ли там кровь? Слишком темно, чтобы сказать точно. Он чувствовал только, что кашель стал сильнее.
Юноша неуверенно проковылял назад к куче соломы, на которой спал. Опустился на колени, а затем лег. Каждая косточка в его теле болела. Он потер отекшие глаза и снова закрыл их. Зачем он позволил этим людям втянуть себя в абсолютно бесполезный спор? Не проще ли смириться и спокойно ждать смерти?
– Тинталья, – сказал он тихо и мысленно потянулся к драконице.
Раньше она чувствовала, когда Сельден искал ее, позволяла прикоснуться к своему разуму. Но с тех пор, как Тинталья нашла себе пару, он утратил связь с ней. А ведь Сельден почти боготворил синюю драконицу, восхищался ее великолепием и слагал о ней песни.
Песни. Сколько времени прошло с тех пор, как он пел для Тинтальи, с тех пор, как он пел вообще? Он любил ее и верил, что это взаимно. А ведь окружающие предупреждали его. Все говорили о драконьих чарах, о трансе, который драконы используют, чтобы порабощать людей, но Сельден никому не верил. Он жил, чтобы служить Тинталье. Но хуже всего было то, что даже сейчас, лежа здесь, на грязной соломе, как брошенная ручная зверушка, Сельден знал: если вдруг драконица найдет его, будет достаточно одного взгляда, чтобы он снова сделался ее преданным слугой.
– Вот кем я стал. Вот в кого она меня превратила, – тихо произнес юноша.
Ответом ему была тишина. И только в соседней клетушке заскулил двухголовый пес.
Седьмой день месяца Надежды, седьмой год Вольного союза торговцев
От Кима, смотрителя голубятни в Кассарике, – Рейалу, исполняющему обязанности смотрителя голубятни в Удачном
Изволь передать своим наставникам, что я считаю чрезвычайно неприятным, когда мелкую сошку вроде тебя уполномочивают выдвигать против меня столь отвратительные обвинения. Полагаю, что временное исполнение обязанностей смотрителя голубятни в отсутствие Эрека вскружило тебе голову и заставило вообразить себя важной персоной, тогда как на самом деле ты всего лишь подмастерье.
Я также советую мастерам из гильдии Голубиной почты в Удачном хорошенько присмотреться к твоим семейным связям и обратить внимание на то, что твои родственнички завидуют мне черной завистью, поскольку я получил повышение и был назначен на должность смотрителя голубятни в Кассарике. Полагаю, именно в этом и кроются истоки столь подлых наветов.
Я категорически отказываюсь связываться с торговцем Кандралом по означенному вопросу, поскольку сам никаких жалоб не получал. Уверен, что, если бы у этого человека действительно имелись какие-либо претензии, он бы не преминул высказать их мне лично. Я подозреваю, всему виной не воск или печать, а неосторожное обращение с почтовыми футлярами для конфиденциальных сообщений в голубятне Удачного. Видимо, подмастерье, который принимает птиц из Трехога и Кассарика, – то есть ты – крайне нерадив
