однообразие этого так называемого отдыха было нарушено на пятый примерно день.
Светик сидела под навесом уличного кафе, потягивая через соломинку апельсиновый сок, и лениво перелистывала учебник. Ну, не брать же было, действительно, томик русского классика в дорогу? Вот, взяла «Курс биохимии». Хоть время с толком проведет. Дотерпеть осталось неделю с небольшим, а дальше – Москва и свобода, безграничная свобода как закономерный итог перенесенных моральных мук.
«Хвост» она так и не смогла обнаружить. Хорошо шифруется, сволочь. А может, это тетка какая-нибудь, а Светик высматривает мужика? А может, это вообще кто-то из девок? А что, у предков хватит ума подрядить на это Томусика или Настену. Ну, или Ларку. Хотя, скорее всего, это кто-то посторонний, и его Светик навряд ли определит. С другой стороны, а зачем? Что это ей даст, какие особые привилегии? Неприятно, конечно, знать, что ты все время у кого-то на виду, как голая посреди торгового центра. Но к этому ощущению Светка смогла притерпеться и даже находила некое удовольствие, водя за нос ничтожество, зарабатывающее на жизнь выведыванием чужих секретов.
А подруги резвятся. Им-то будет что вспомнить. Сегодня у них круиз вдоль побережья на двухмачтовой яхте. В компании трех фактурных представителей местной фауны. Чисто Голливуд. Синее небо, жаркое солнце, чайки подвякивают с высоты, пенные барашки волн легонько бодают борта плавсредства… Ты развалилась под парусом в шезлонге, а юный атлет в шортах и в хлопающей от порывов соленого ветерка аляпистой рубашке подносит тебе коктейль в высоком стакане, лаская влюбленным взглядом.
С ума сойти. Какая пошлятина. Когда они завтра сойдут на берег, нужно будет им непременно сказать, что это пошлятина.
– Я присяду? – отвлек Светку от желчных мыслей чей-то голос.
Мужик. Молодой мужик. Роста выше среднего. Лицо широкое, светло-рус, стрижен коротко. Небольшие залысины. Взгляд серых глаз насмешлив. Лет ему тридцать пять, ну, может, поменьше. Или чуть побольше. Типаж классического сангвиника, который не дурак вкусно выпить, хорошо закусить и поржать над своим же анекдотом. Если бы не нюансы.
Плотный, но без брюха. Ослепительно-белая сорочка с фирменным лейблом на коротком рукаве заправлена в джинсы. Джинсы – в такую жару! – весьма достойные, скорее всего «Wrangel». На ногах – нет, не кроссовки и не сандалии. Туфли. Остроносые, темно-коричневой кожи, в цвет брючному ремню. Запястье обвил ремешок борсетки, тоже фирменно-кожаной.
Понтярщик? Тогда должны быть часишки. Хорошенькие такие часишки, швейцарские, тысяч за несколько баксов. А нету. Выходит, не понтярщик. И золотой цепочки на шее в палец толщиной, и массивной печатки на мизинце тоже заметно не было. Значит, и не бандит. Хотя с бандитами Светику по жизни сталкиваться не приходилось, а все больше по сериалам.
Она пожала плечами, давая понять, что ей фиолетово.
Если этот весь упакованный почему-то решил, что сидеть со Светкой за одним столом будет козырнее, чем расположиться за любым из пустующих,
