Николай Рерих – художником, поэтом, археологом, путешественником, общественным деятелем… И это в сферах довольно далеких друг от друга, а что говорить о «смежных», близких областях! Практически каждый поэт писал прозу, был теоретиком литературы, философом, переводил… Эти люди не чувствовали и не терпели никаких преград на пути своего творчества, никаких границ, они были талантливы во всем, потому что не сомневались в этом.
Не признавали они границ и между творчеством и жизнью, стремясь в свои произведения вносить свой опыт, переживания, а жизнь строить, как строят произведения искусства. Из своей жизни они стремились создать миф, символ; даже не будучи очень талантливы как художники, они творили в жизни.
И еще одно знамение эпохи: все эти незаурядные, ищущие творческие личности стремились не только проявляться сами, но и объединяться с себе подобными. Может быть, именно этим объясняется столь быстрое развитие течений, направлений, тенденций на рубеже веков: что ни десятилетие, то новая эпоха. Они встречались, делились созданным, обсуждали, спорили, искали, и это как бы удваивало и утраивало их опыт, он становился общим, общеценным.
Никогда – ни до, ни после – Россия не видела такого накала «творческих страстей». Литературные кафе, религиозно-философские собрания, диспуты, выступления, спектакли, книги и журналы… Тремя «столпами» над бушующим морем поэзии Серебряного века возвышались основные течения модернизма: символизм, акмеизм, футуризм. Символисты считали нашу реальность отражением иного, высшего мира и недосказанностью, утаенностью смысла уводили читателя далеко от земного. Акмеисты противопоставляли этой зыбкости и мистической туманности земной мир во всем его многообразии, звучности, красочности. Футуристы отрицали и первых, и вторых, а вместе с ними и всю предшествующую культуру, в попытках создать новое искусство и новый мир…
Исследователи подсчитали, что в период с 1890 по 1917 год только литературных объединений было создано около 350. В их числе были и многие издательства, альманахи и журналы, сконцентрированные в тот период в основном в Москве и Санкт-Петербурге.
В Кружке ищущих христианского просвещения читались лекции не только о христианстве, но и о буддизме. В Религиозно-философском обществе памяти Владимира Соловьева на публичные лекции собирались до 600 человек. В Философском кружке Н. Арсеньева читались «Бхагавадгита», Платон, Марк Аврелий, Плотин, Эпиктет…
Они мечтали о новом мире, пытаясь разглядеть его пока еще зыбкие очертания за пеленой иллюзорной «реальности». Они искали его небесный прообраз, искали его знаки в земном мире.
Многие поэты этого времени были прежде всего философами, а уж потом литераторами. И предтечей их был философ, «рыцарь-монах», мистик Владимир Соловьев.
Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что
