глухим металлическим лязгом.
Из мебели в камере имелись только стол, стул, привинченный к полу табурет да полочка, на которой стоял телефонный аппарат без диска. Семенов уселся, отодвинул от себя алюминиевую пепельницу, выложил на стол пачку сигарет и зажигалку и расчехлил камеру. Через несколько минут дверь снова открылась, и через порог шагнул человек в мятых джинсах и растянутом, грязном свитере. Черные с проседью волосы на его голове торчали во все стороны неопрятными космами, щеки и подбородок заросли жесткой щетиной. Человек прижимал ладонь к левой стороне лица, и Семенов заметил, что пальцы у него в крови.
– Что за беспредел, уважаемый? – с сильным кавказским акцентом возмущенно воскликнул арестант. – Ваш вертухай мне только что чуть глаз не выбил! Ни за что ни про что дубинкой по лицу – это правильно, нет?
– Это нужно для дела, – спокойно сказал полковник. – Что же, ради вас гримера с киностудии вызывать? Садитесь, Кикнадзе. Можете курить.
Арестант не заставил себя долго уговаривать. Он уселся на табурет, вытряхнул из пачки полковника сигарету, чиркнул зажигалкой и с видимым удовольствием закурил, хлюпая разбитым носом и растирая кровь по небритой физиономии рукавом свитера.
– Уговор наш помните? – спросил Семенов.
– Я-то помню, – сказал Кикнадзе. – Главное, чтоб вы не забыли, гражданин начальник.
– Я говорил со следователем, – сообщил Семенов. – Он согласен переквалифицировать ваше дело по статье непредумышленное убийство. Если сыграете убедительно, можете получить условный срок.
– Век за вас молиться буду, – пообещал Кикнадзе.
– Вряд ли ваши молитвы как-то повлияют на мою судьбу, – сухо сказал полковник и, вынув из внутреннего кармана пиджака лист бумаги, расправил его на столе. – Вот текст. Прочтите и запомните. Запомните хорошенько, подглядывать в шпаргалку не придется.
Кикнадзе взял бумагу, запачкав уголок листа кровью, и стал читать, время от времени хмыкая и озадаченно шевеля мохнатыми, сросшимися на переносице бровями.
– Моим землякам это не понравится, – сказал он, дочитав до конца. – Сильно не понравится.
– Ваши земляки об этом не узнают, если я им не скажу. А вы думали, я отмажу вас от пожизненного даром? Зверское изнасилование и двойное убийство – это, по-вашему, новогодняя шутка? Читайте, Кикнадзе, читайте, я не собираюсь торчать здесь с вами до утра!
Кавказец вздохнул, шмыгнул носом, втянув в себя кровавые сопли, и стал читать с самого начала. Не прерывая чтения, он потушил в пепельнице коротенький окурок и сейчас же закурил снова. Некурящий полковник поморщился – он терпеть не мог запах табачного дыма, а на работе вдыхать его приходилось частенько. Один только генерал Кирюшин с его трубкой чего стоил! Просто удивительно, насколько наплевательски некоторые, казалось бы, умные люди относятся к собственному здоровью, а главное, к здоровью окружающих…
