первые два курса ездил на метро, потом пересел при помощи отца на бэушного «немца». На первом курсе мы друг другу помогали, все пятеро, на том и подружились. Когда могли уже связать несколько строчек кода воедино, отец Макса начал подкидывать нам халтуру. Также, просил помогать своему младшему дарованию. Кто бы мог подумать, что с четвёртого курса дарование само всем заинтересуется и деньги его отца будут всеми нами тратиться на совместный кутёж, то в общаге, то на даче. Но что-то мы и отложили. Кстати, Макс всегда стеснялся дачи отца и любил наши простые дачи, на которых кроме домика и бани не было ничего. А уж про то, что спали мы все – где попало, я и рассказывать не буду. Новую машину отец вручил Максу только на днях, когда понял, что сын заслужил подарок к окончанию.
Ещё больше нас сблизила смерть отца Витьки, курсе, кажется, на третьем… Отец его был крепким мужиком, который сам уехал из города к земле ближе. Завёл хозяйство и прочее… Мы оказались самыми здоровыми лбами, и несли гроб на кладбище. Так получилось, что у него с мамой было мало близких, да и те старики. А онкология не спросила, кого забрать. Вот Витька и не жил у тёти, хотя у той всегда была готова для него комната. Он говорил ей: "А маму на кого я оставлю?" Так и дружили мы своей пятёркой всё время.
Тем временем Мишка уверенно подошёл к парочке, зарулил за Макса, тряхнул того за плечи, что-то сказал, отчего у мадам покраснело лицо, а это было видно даже через тональник, и вот они вместе уже пошли к нам навстречу.
– Гроссмейстер, не иначе, – на выдохе сказал Кирилл.
– Предлагаю всем выйти перекурить, – сказал я на подходе парней, и мы направились к лестнице.
Так мы своей разношёрстной компанией перекочевали ко входу в учебный корпус. Большая табличка "НЕ курить" обзавелась пепельным смайлом с усами, бородой, а кто был не настолько культурен, рисовал то, что обычно рисуют на заборах в деревне. В общем, дух студенческого единства прослеживался и тут. Мы закурили своей дружной компанией.
– Ну чего, последний экзамен, а? – начал я.
– Да, наконец-то, а то уже надоело, на улице солнце, девки в юбках, а мы тут сидим, – подхватил Макс.
– Ага, это ты на юбку запал, или просто – помутилось? – подколол его я.
– Да, подошла, слово за слово, так, трёп ни о чём, а я смотрю, что она постоянно руками грудь подпирает, вот взгляд сам туда и падал, – начал оправдываться Максим.
– Ага, а когда лифак снимет и подпирать перестанет, гарантирую, что ты захочешь тазик, как с перепоя, поставить. Это добро упадёт, как курс биткоина в десятых, а закончится всё либо свадьбой по фальшивому залёту, либо откупаться будешь, чтобы она на тебя заяву не накатала, – продолжил Витька.
– А тебе-то откуда, знать, Витос? Ты же тихоня тот ещё. Наверное, за ручку не держался даже, – попробовал продолжить оправдание Максим.
– Лучшая защита – нападение? – встрял Кирилл.
– Тише, Кир. Макс, как раз я таки с ней за ручку и держался. Вспомни третий курс, когда мы на машине тёти моей катались.
