масштабе». Для этой цели признано необходимым побудить Временное правительство не только «официально и безусловно отказаться от всяких завоевательных планов», что было сделано правительственным заявлением 28 марта, но и «взять на себя инициативу выработки и обнародования такого же коллективного заявления со стороны всех правительств стран согласия», от чего П. Н. Милюков категорически отказался, как и вообще от передачи заявления 28 марта союзникам в качестве дипломатического документа. Между тем, резолюция шла еще дальше и требовала от правительства предпринять необходимые шаги для вступления совместно с союзными правительствами на путь мирных переговоров». Уже от себя, то есть от социал-демократической партии, комитет считал необходимым «обратиться к пролетариату всех воюющих стран с призывом оказать согласованное давление на свои правительства» для тех же целей, невозможность чего доказывал П. Н. Милюков в «контактной комиссии». Далее резолюция объявляла «решительную борьбу со всеми попытками правительства явно или замаскированно продолжать завоевательную политику» и, «вполне сознавая опасность» для русской революции и для международной демократии «военных поражений России», «решительно высказывалась против всех действий, ведущих к дезорганизации дела обороны». Нечего и говорить, что сюда она не относила мер, принимающихся для «демократизации» армии.
29 марта вопрос о войне обсуждался на съезде рабочих и солдатских депутатов. Предложенная съезду резолюция, ссылаясь на воззвание к народам 14 марта и на многочисленные собрания рабочих, солдат и граждан по всей России, «выразивших волю народа», а также на заявление правительства 28 марта как на «важный шаг навстречу осуществлению демократических принципов в области внешней политики», призывала «все народы… оказать давление на свои правительства для отказа от завоевательных программ» и «подтверждала необходимость переговоров Временного правительства с союзниками для выработки общего соглашения в указанном смысле». Конец резолюции обстоятельно развивал мысль об опасности «крушения фронта» и о необходимости «мобилизовать все живые силы страны во всех отраслях народной жизни», в частности рабочих фабрик, рудников, почты, телеграфа и т. д, «для укрепления фронта и тыла». Церетели, мотивируя резолюцию, сообщил: «Мы настаивали, чтобы Временное правительство добилось от всех держав согласия отказа от аннексий и контрибуций. Это пока не достигнуто, но все-таки и то, что достигнуто, есть факел, брошенный в Европу, где он разгорится, мы уверены, ярким огнем… Вместе с нами в этом направлении действует и социал-демократия западных стран, которая теперь находится там еще в меньшинстве, но мы уверены, что идеи социал-демократов восторжествуют и там». Большевик Каменев только развивал эти мысли, когда требовал, «чтобы от имени всего русского народа было сказано слово «мир», чтобы русская революция стала прологом мирового восстания». Другой оратор-большевик
