скатывает мою юбку по бедру и, накрыв рукой трусики, сильнее впечатывает в стену. Мне приходится вдохнуть от неожиданности, и ядовито-сладкий язык врывается в рот и бешено выедает мою волю.
Когда шаловливые пальцы пробираются под кружево, бесцеремонно и без спроса вталкиваются в меня, а поцелуй превращается в безумие, я, не сдержав стон, сползаю по стене.
Коршун глухо смеется. Это смех победителя, а я мычу и оседаю, соглашаясь с поражением. Ненавижу его за то, что сильнее.
Руслан отрывается на миг от моих губ.
– Ты помнишь мои ласки, мышка, помнишь…
В дверь с другой стороны кто-то грохает. Я сжимаюсь от испуга, а Руслан накрывает второй ладонью губы и, продолжая вталкивать в меня два пальца, безумно ритмично и правильно, шепчет:
– Скажи ему, что все в порядке, или Егорушка-душенька увидит, как я тебя трахаю у стены, – низкий голос ломается хрипотцой, рассыпается яростью, а небесно-пронзительные глаза полыхают холодной синью и обещают мне жестокое наказание. Во что я влезла? Мамочка родная, забери меня.
В дверь снова ударяют. Плечи у Егора огого! Развалит кабинет, но спасет, я знаю.
Ладонь Руслана смещается на затылок, стягивает волосы до легкой и приятной боли, а губы повторяют еле слышно:
– Прогони его.
– Егор! – кричу в потолок, стукнувшись затылком о стену, потому что напор и темп ласк ускоряется, а поцелуи, что жгут похлеще углей, рассыпаются по шее и плечам. Покусывания не прекращаются, путают мысли. Толчки зачастили, разогревая меня изнутри. Взрывая. Я еле выговорила: – Все в порядке! – получилось совсем ненатурально, истерично.
– Точно? – переспрашивает охранник.
Руслан вталкивается и смотрит в глаза, выжигая меня до дна безмолвным приказом прогнать охрану. Он знает, что делает, знает, что я подчинюсь – нажимает на чувствительные точки, волосы путаются в его руках, а я бесстыдно плавлюсь и тянусь за ощущениями. Наглые пальцы входят в меня на всю длину, отчего я теряю нить реальности.
– Агата Евгеньевна? – громыхает Егор по двери, а толчки во мне ускоряются, мышцы сковывает, бедра стягивает. Меня колотит от подкатывающих высоких волн наслаждения и не получается выдавить и слово.
Еще миг, стрела, скользнув вдоль позвоночника, выдергивает узел за узлом из хребта. Я закрываю глаза и распахиваю губы. Мне нужен воздух! Еще. Еще. Еще!
Руслан толкает, крутит, нажимает. Сильнее и точнее. Рвет меня беспощадно на кусочки неправильного счастья.
– Да-а-а! – вскрикиваю, сдерживаясь из последних сил, и рассыпаюсь на вершине оргазма сухим песком.
Руслан победно смеется, прижимая ладонь к пульсирующей точке, выдавливая последние искры.
– Стервец, – все что могу выдохнуть, сжимаясь вокруг его пальцев, а он кусает мой подбородок, поднимается выше и словно бьет меня усмешкой по губам.
Глотает на подходе мои ругательства, целует, разминает до состояния податливой
