Точнее, то, что от него осталось. Из земли торчали желтоватые человеческие кости, а у стены валялся череп с остатками волос. Видно, фашист пытался выбраться наружу, да не смог. Голову и руку высвободил, а на остальное уже сил не хватило. Может, раненый был или контузило сильно…
Макс присел рядом с останками, осторожно разгреб землю лопаткой. Увидел часть сгнившего мундира и знаки различия. Судя по ним, это был лейтенант вермахта. Среди костей он обнаружил круглый медальон. Необычный – маленький и, кажется, позолоченный.
Макс аккуратно очистил тусклый, желтый кругляш, поддел ножом плоскую крышечку. Внутри оказалась блеклая фотография, а на ней – молодая женщина с ребенком, девочкой лет четырех-пяти.
«Почти как моя Машка», – подумал Макс. Немец, судя по всему, был молодым, возможно, даже его ровесником. В медальоне нашлась крошечная записка на тонкой бумаге. Максим сначала хотел развернуть ее дома, чтобы не повредить, но любопытство взяло верх. Медленно развернул листочек и стал разбирать едва заметные буквы. Спасибо родной немецкой спецшколе – выучили языку. Прочитал: лейтенант Петер Штауф просил, чтобы медальон в случае его гибели передали жене Эльзе, проживающей с дочкой Мартой в Берлине по адресу: Кроненштрассе, дом двадцать пять, квартира шесть.
Макс посидел, подумал, потом положил медальон в карман и вылез из блиндажа. На воздухе присел на холмик и закурил. И твердо решил – как только представится возможность, напишет в Берлин. Если родственников Петера Штауфа по данному адресу не окажется (семьдесят с лишним лет прошло!), попытается найти их с помощью архивов. В Германии, как правило, они хорошо сохраняются, немцы в этом деле – большие педанты. Надо передать родным медальон и часы. А потом пригласить в Россию и показать место, где погиб лейтенант Штауф. Пока же… Ни к чему было оставлять блиндаж открытым, мало ли что. Не надо тревожить покой мертвых, они свое уже отвоевали. И наши, и те.
Макс наломал толстых веток и заложил провал в земле, а сверху еще накидал листьев. Если не приглядываться, ничего не видно. Вот и славно.
Дома Макс еще раз внимательно рассмотрел трофеи. Медальон был в неплохом состоянии – скорее всего Петер Штауф бережно носил его в кармане кителя (немцы так сентиментальны!), вот он и сохранился. Маленький позолоченный корпус с плотной крышкой, к счастью, оказался непроницаемым для воды…
Часы тоже не очень пострадали от времени – стекло не разбито, циферблат чистый, стрелки неполоманные. Ремешок, конечно, давно сгнил, да и корпус потускнел, но это дело поправимое. Почистить, поправить – и будут как новенькие. Родственники Петера наверняка обрадуются находкам. Все-таки память об отце-деде-прадеде. Если, конечно, он отыщет их. Но попытаться-то, конечно, стоило.
Дочка Штауфа, если жива, уже пожилая женщина, вряд ли сможет приехать в Россию на место гибели своего отца, но внуки и правнуки – наверняка. Для них это тоже интересно – реальная история войны. В Германии, как знал Макс, сейчас был большой интерес к подобным раритетам.
У него в Берлине, кстати, имелся
