сердечной боли. Рука на груди накрепко сжала в кулак незамысловатый серебряный крестик на простой тесемке. Он быстро коснулся его губами, съехал со стога сена. Прошелся босиком в одних галифе и белой нательной рубахе по утренней росе. У их «Шкоды» исправно маячил часовой. А где-то в утреннем тумане на дорогах гудели и гудели двигатели автомобилей, тягачей и танков. Вскоре скомандовали общий подъем, и они двинулись на своем грузовике дальше в путь…
Лейтенант Кнапке и сейчас дал команду, и они продолжили движение по забитым техникой дорогам до самого вечера. Во всей округе в столбах поднятой июньской пыли беспрерывно продолжал стоять деловитый гул моторов. На одном из неведомых перекрестков их «Шкода» долго пережидала, пока пройдет какая-то бесконечная колонна. До сидевшего у заднего борта Земцова донесся негромкий разговор на немецком языке. Снаружи в обшитое кожей отверстие для шнурования тента мелькнул нагрудный знак германского фельджандарма.
– Also, wir gehen in Russland[7], – негромко произнес первый немец.
– Mein Vater wurde in Russland ermordet[8], – отозвался второй.
– Traurig ist. Aber du hast geheort ein Befehl – wir haben keine andere Wahl[9].
– Ja, das stimmt. Die Bolscheviken wollten uns ersten angreifen. Wir sind verpflichtet unsere Heauser zu scheutzen[10].
– Genau so[11].
– Aber sehr schade, dass man nichts anders. Warum wieder leiden meussen die einfachen Leute?[12]
– Nicht traurig sein. Wir gehen doch unsere Heimat zu verteidigen. Es ist unser Pflicht[13].
– Ja, einfach die Angst um, wenn sie schlugen die ersten[14].
– Wenn nicht der Feuhrer, dann weurde passiert so…[15]
Земцов догадался, что этим немцам уже зачитали гитлеровский приказ о походе на Восток. В силу специфики их деятельности подчиненные лейтенанта Кнапке были осведомлены о приближающихся событиях несколько раньше. Теперь очередь дошла до всего личного состава германского вермахта. И если о готовящемся нападении уже знал каждый немецкий солдат, если хранить тайну уже больше не было необходимости, это могло означать только одно – до начала операции остаются считаные часы. Солнце садилось в пыльном мареве. Был вечер 21 июня 1941 года.
4
Тем субботним вечером 21 июня 1941 года Коломейцев все-таки тоже успел посмотреть кино в передвижке автотранспортного батальона. И даже задолго до отбоя вернулся в палатку своего экипажа. За рядами палаток, заботливо прикрытые свежесрубленными ветками и кустарником, стояли загнанные в капониры танки. Хоть завтра и будет воскресенье, Витяй все равно решил попросить у Барсукова разрешения повозиться с машиной. Идти в увольнение здесь было решительно некуда, а у хорошего механика-водителя работа по машине всегда найдется. В
Итак, мы идем в Россию.
Мой отец погиб в России.
Печально. Но ты же слышал приказ – у нас нет другого выбора.
Да, верно. Большевики хотели захватить нас первыми. Мы обязаны защитить свои дома.
Именно так.
Но очень жаль, что не остается ничего другого. Почему всегда должны страдать простые люди?
Не печалься. Ведь мы идем защищать свою родину. Это наш долг.
Да, был бы кошмар, если бы они ударили первыми.
Если бы не фюрер, то так бы и случилось…
