– много? А если и много, пока они Сулу перейдут и к бою изготовятся, мы не только кумыс попить успеем, но и с женами поспать…
Щеки Боняка колыхались от смеха, в горле что-то булькало… Алтунопа сокрушенно покачал головой:
– Они побили многих ханов Степи…
– Все потому, что глупы были твои ханы! Киевский князь в своем городе остался, а переяславльский что может? Только ко мне в плен попасть! Иди. Надо за округой внимательно следить, как только на том берегу Сулы покажутся, сообщишь, будем готовиться. Сегодня подойдут, завтра переправляться начнут, мы и будем бить при переправе. Мы хорошо стоим, выгодно. Как они половецких ханов побили, так мы их ныне побьем.
– За ханов мстить будешь?
– За ханов?! – расхохотался Боняк. – И не подумаю! Добычу возьму и данников, а за глупцов мстят только такие же глупцы.
Не до долгой грусти по почившей жене Мономаху, Русь не терпела, беда на пороге. И все же он позвал к себе младших сыновей. Они стояли такие одинаковые и непохожие одновременно, сироты теперь. Гюрги вроде даже князь Ростово-Суздальский, пора его в свои земли отправлять, да только как это сделать? В Суздале и вече сильно, и бояре таковы, что палец в рот не клади, всей руки лишиться можно.
Мономах вздохнул: а делать это придется, не то взбрыкнут, как новгородцы, можно и без удела остаться. А младшего как? Нет, Андрея нужно пока при себе держать, мал еще. По чести, так и Гюрги слишком молод, но выбора не было. Как и в том, что делать ныне. Только спешно собирать братьев и старших сыновей и идти на Боняка. Слышно, с ханом вместе Шарукан решил силу показать, чтоб не забыли.
И еще одна мысль у Владимира Мономаха появилась, но высказывать ее пока не стал. Половецких ханов сколько ни бей, у них, как у змея лютого, по две головы вместо одной вырастают. Пользуются и всегда будут пользоваться, что русские князья врозь, и нападать тоже будут. Святополк через себя переступил и на Тугоркановой дочери женился. Как самому сильному половцу супротив собственного дитя идти? Но степнякам законы не писаны, в тот год, как Гюрги родился, Тугоркан на Киев пришел и на Переяславль. Боняк в мае в Берестовом княжой дом пожег, Куря вокруг Переяславля все попалил, а потом и Тугоркан подступил. Смогли Мономах со Святополком одолеть половцев, и Тугоркана убили, пришлось Святополку тестя своего хоронить.
А сколько раз после того Боняк окрестности Киева разорял, монастырь печерский жег? Что ни весна да лето, то набег. Скоро опустеют земли киевские да переяславльские. А Олег, видно, за черниговские откупается, потому и в походы против половцев вместе с остальными ходить не желает.
Но ныне и Олег, укоряемый дружиной да черниговцами, тоже пришел.
Интересно, просто деньгами откупается или обещает что? Переяславльские земли к Степи ближние, им первым достается от нападений. Вот и задумался Мономах о том, что и самому бы пора с половецкими ханами родниться, да так, чтоб этим родством посреди них раздор посеять. Только как и с кем? Тут ошибиться нельзя…
Сам он уже
