росто о… том, в какой магазин сейчас заехать.
Я отвернулась к окну, не видя пейзажи, мимо которых мы стремительно проносились на машине. На долю секунды я дала страху сковать моё тело, стало трудно дышать.
Но тут же взяла себя в руки. «Переживать рано», – сказал разум и окатил тревогу волной холодных рассуждений.
Проглотила слёзы, осознал, что муж тоже не просто переживает, а в страшной панике… Он боялся умереть.
Я слушала его внятные, разумные речи, энергично кивала, где надо посмеивалась.
А внутри меня работал профессиональный психолог, обозначая, какая из фраз к какой стадии переживания горя относится.
Торги, отрицание, злость… Надеюсь, до принятия мы не дойдем, потому что принимать будет нечего. Потому что всё у него будет хорошо…
Сегодня мужу впервые за 8 месяцев с тех пор, как всё началось, сказали – возможно, рак.
Всё это время он худел. Просто худел, и весил уже меньше, чем я. Потом начались проблемы с кишечником и боли в животе…
Все анализы были в норме, он их сдавал постоянно, не отступая от терапевта с вопросом: "Что со мной происходит?"
У меня такой подход – заберите у меня сколь угодно денег, только быстрее скажите, что это не правда.
В четверг на платное МРТ. Ждать невозможно. Молюсь. И делаю вид, что всё, что сказали врачи, ерунда.
Ведь у нас же ребенок… Мы так его ждали, чтобы сейчас просмотреть, как он растёт!
Ношпа и кефир
– Забери в аптеке заказ – ношпу сразу выпей. Времени ещё много будет до процедуры, зайди в Магнит, купи Ване кефир, – говорю спокойно, обыденно, записывая на бумажный листок номер заказа.
Сижу, мешаю угли в печке, вспоминаю этот разговор – как-то всё обыденно, как будто ничего не происходит.
Закрываю печь, смотрю, не проснулся ли сын.
И зачем я тогда ему сразу в лоб выдала – "Татьяна Сергеевна сказала, что это может быть рак. Лучше перестраховаться и сделать МРТ"
Нельзя разве было обойтись без этого страшного ужасного слова?
Развешиваю бельё по веревкам и чувствую, что руки трясутся. Старшая дочь что-то спрашивает, отвечаю нервно. Ком в горле нарастает, тяжело дышать.
Он сейчас лежит в этой трубе, а через 15 минут уже будут известны результаты.
И как нам жить, если они плохие? Так же, как сейчас? Обычно? Рано. Рано об этом думать. Всё обязательно будет хорошо!
…Ну это же невыносимо! Уже достаточно времени прошло. Звоню.
– Мне сказали, что всё хорошо, – не понимаю по голосу, в каком он настроении.
– Ты правду говоришь? Или скрываешь от меня что-то? – мой голос дрожит.
– Здоров как бык! – слышны смешинки надо мной, такой паникершей, и облегчение от положительных результатов.
– Ладно, приедешь, заключение посмотрю, – говорю, успокоившись, но всё ещё сомневаясь.
Иду варить кашу…
Диагноз не подтвердили – все переживания были напрасны. Хотя… Наверно, только в такие моменты мы начинаем задумываться о главном…
Зарисовки про Леру
Хрясь
– Хрясь!!! – басом выдала дверь, со всей силы ударившись обо что-то твёрдое, и резко замолчала.
Я от неожиданности подпрыгнула, а правый глаз начал отплясывать нервную дрожь.
На пороге как ни в чем не бывало, ещё раз от души треснув дверью, появилась дочь.
– Леееера, – протянула я, стараясь говорить как можно спокойнее, – зачем так хлопать…
Она напевала песню, скидывая на пол рюкзак, из которого тут же посыпались школьные принадлежности. Следом полетела шапка, не доброшенная до полки.
– Господи, – только пробурчала я и посмотрела на голову дочери – как всегда, волосы "я упала с сеновала"
"Дыши" – сказала сама себе и пошла обнимать дочь.
– Мам, привет! – внимательно глядя на меня, громко сказала она и с ходу начала выдавать новости дня. – Мы с театром поедем выступать…
Громкая. Яркая. Дерзкая. Неугомонная. Непосредственная. Справедливая до хрипоты в голосе.
Знаю, что без этих качеств она бы не добилась успехов, но они же и мешают ей порой…
Особенно не нравятся такие индивидуалы учителям. И, как ни странно, молодым больше не нравятся, чем тем, которые советской закалки…
Люблю её
