учному плетению ковров, сотворению изысканных десертов, чтению книг на забытом языке, пению, наблюдению за звездами. Интерес – это ярчайший светящийся шарик, наполняющий каждый вдох и жизнь смыслом. Без него будни скучны и унылы, без него каждый шаг напрасен. Можно не иметь ни богатств, ни власти, ни наград, ни признания, но если у вас есть интерес, по утрам с кровати вы не встаете, а вскакиваете, и кажется, что не крылья приделаны к спине, а два мощных сопла от ракеты. Именно с такой скоростью и счастьем навстречу каждому мигу вас несет.
У меня интерес был сотворить новую руну, и потому теперь была тетрадь, на страницах которой я тщательно зарисовала вид простых рун, готовясь позже перейти к составным. Там же таблица частот: для обычного человека хаотичный набор символов, для меня – четкое отражение эмоций в буквенном коде. За последние две недели я разобрала на струны чувство страсти, все его градации от похоти до чистейшей любви, а также восторг и азарт. Готовилась перейти к руне «Дра», отражающей длину жизни.
Самые мирные и спокойные две недели. Самые, наверное, счастливые.
Грабили мы постоянно и по-тихому, часто ходили на дело втроем – с Трентом и Эдимом. Чтобы не поднимать переполох и не доводить до заявлений о пропаже ценных вещей, теперь я не изымала, а подменяла предметы. Заранее по изображениям, найденным для меня Юнией, сотворяла пустые, лишенные магии двойники брошек, заколок, пуговиц и кулонов, оставляла их владельцам, передавая оригиналы Шраму. Тот расширял коллекцию вещдоков, которые мы однажды собирались показать Судье, надеясь на возбуждение против «серых» манипуляторов дел. Когда-нибудь, когда придет время.
Как и прежде, плескал у подножия цветных скал океан, напоминал бесконечным шумом о бренности; как всегда, с тех пор как я стала наполовину Элементалом, беспричинно ширилась от бесконечной радости душа. А какой нужен повод? Просто жизнь, шуршание страниц, всполохи очертаний рун над столом – порошки из новой лаборатории я все-таки выкрала.
Я часто думала о том, что, если бы ни кулаки Судьи, ни мой очередной выход в астрал, не уловить бы мне тогда с такой легкостью смысл текста из древней книги, не сидеть теперь здесь за интересным занятием. Никогда не знаешь, где повезет…
Да и себя прежнюю я теперь понимала куда лучше, чем раньше. Разве мне, Леа, действительно был нужен забытый алфавит? Нужна была для счастья его разгадка или, может, хотелось сотворить великое, порадовать людскую расу необычными открытиями? Нет, мне, равно как и теперь, нужен был Интерес. Свое собственное Большое Приключение.
С ним классно. А без него… А без него уже не хотелось.
Санары на Софосе не было. Его, судя по телевизионным новостям, отправили на далекий Манолас – разбираться с громким делом по обрушению очередной незаконной шахты. Кого-то требовалось покарать на месте, кому-то выдать наказания полегче – сослать в тюрьмы на исправление. Та еще работенка… Думая об этом, я ухмылялась. Ему действительно нравилось заглядывать в темные пучины чужих душ? Или, может, нравилось ощущение состоявшейся справедливости? Нужно будет спросить при случае.
Когда представится этот самый случай, я не знала. Не торопила его приближение, не старалась отдалить – все случается вовремя.
«Четыре дня на быстроходной декке в одну сторону, после многочисленные разбирательства, четыре дня обратного хода. Я могла бы долететь гораздо быстрее, быть может, даже мгновенно, если постараться…» Но на корабле есть свое очарование. Стоишь, чувствуя, как покачивается под ногами палуба, любуешься морем – всегда разным, всегда с настроением, – ощущаешь, как течет сквозь кончики пальцев жизнь. Во всем своя прелесть.
«Кстати, – думала я, записывая в тетрадь частоту свечения самого светлого оттенка «Дра», – почему я никогда не путешествовала на декках? Ни разу! Надо бы это исправить».
Без Аида на Софосе было легко и спокойно, как без кого-то тяжелого. И в то же время чуть грустно, как без кого-то родного. Такая вот смесь. Он уехал, и я скучала не скучая. Помнилось до сих пор то его объятие в пыточной – глубокое и честное, самое настоящее из испытанных мной объятий. Мы как будто проросли друг в друга в тот момент, будто активировался между нами невидимый узор, и более дистанция не важна. Никто друг о друге не забывал, даже если не думал.
Он как будто завязал мне тогда на шее теплый шарф. Чтобы не холодно, чтобы не простыла – вот как это до сих пор ощущалось. Заботой, неравнодушием, терпением.
«Приходи, я буду ждать».
Это прекрасно – знать, что ждать тебя будут долго. Вечность.
Пусть у меня нет этой самой вечности, зато есть сегодня.
И еще телевизор, который я теперь включала по вечерам, надеясь, что в новости попадет хотя бы коротенький репортаж с Маноласа, что покажут вдруг знакомое лицо. На пять секунд, ладно, пусть на четыре. Да хотя бы на одну.
Забавно уметь летать, иметь способность долететь и взглянуть
