о прошлом и вспомнить его. Профессиональная помощь, понимаете ли. Баттерфилдам было все интересно друг в друге, не было ничего такого, о чем нельзя сказать. Тебя не просили помалкивать о каких-то вещах, и если ты говорил что-то не совсем приятное, никто не заявлял: «Об этом не следует говорить вслух». Мы постоянно забывали о времени. То я говорил, то Энн, то мальчишки… или еще кто-нибудь. Все говорили и все слушали, и у тебя появлялись идеи, мысли, чувства, какие не появлялись нигде больше, потому что нигде больше тобой не интересовались и не выслушивали.
– Да уж, сильно они тобой интересовались, – бросила Роуз.
– Нет нужды спорить об этом, – вмешался Артур.
– Сборище идиотов, которые носятся со своими чувствами, вот кто они такие, – заявила Роуз, краснея и подаваясь вперед. – Они бы за тебя и пары центов не дали.
– Когда они позволили мне пожить у них, я ощутил, что моя жизнь спасена, – заявил я.
– Что ж, ощутить ты ощутил, однако ошибся. – Роуз помолчала. – Как ты сам понимаешь.
– Ладно, – сказал Артур. – Хватит. – Он всплеснул руками.
– Уж лучше быть здесь, чем стать таким, каким я стал бы, если бы…
– Если – что? – поинтересовалась Роуз.
– Если бы никогда не узнал их. Если бы стал таким, каким вы хотели сделать меня.
– Мы устраиваем представление для всей больницы, – заметил Артур.
Я с яростью грохнул раскрытыми ладонями по столу. Вскочил и опрокинул стул. Я поднял его, и мне показалось, что я могу запустить им в родителей, в окно, в стену. Родители сидели молча. Они смотрели на меня со смесью смущения, отвращения и зависти, какую мы испытываем, когда кто-нибудь дает волю своим самым низменным, самым нерациональным чувствам. Я выпустил стул и шагнул к родителям. Я, конечно же, не собирался причинять им никакого вреда, хотя на миг передо мной возникла картина, как я беру их за плечи и трясу.
– Дэвид, – произнес отец подчеркнуто нейтральным тоном.
Роуз уперлась в пол ногами и откинулась назад, словно пьяный, который старался сесть прямо, но неверно рассчитал угол.
– Я никогда не просил вас ни о чем, – сказал я.
– Дэвид, – повторил Артур, возвращая привычные теплые интонации в голос.
– Я пробыл здесь год, а вы ничего не сделали, чтобы мне помочь. – Я быстро отвернулся от них, пошел обратно к столу и поправил стул.
– Мне кажется, нам надо пройтись, пока стоит такой хороший день, – предложила Роуз.
– Ладно. Езжайте домой. Я хочу, чтобы вы вернулись домой, – сказал я.
– Не говори так, – попросила Роуз.
– Мы не хотим ехать домой, – сказал Артур.
– Тогда поезжайте к кому-нибудь еще. Чтобы не получилось, что вы напрасно проделали такой долгий путь.
Роуз с Артуром переглянулись, и на мгновение я подумал, что они, возможно, обсуждают меня прямо в моем присутствии. Что, разумеется, было вовсе не в их правилах. Я почти никогда не
