, а затем убили. Преступников так и на нашли.
То, что тогда пережила его жена Анна, трудно описать. Она не находила себе места и даже хотела покончить с собой. Ее родители, увы, скоропостижно скончались один за другим еще задолго до свадьбы, других родственников у нее не было, а родственники погибшего мужа отвернулись, поэтому потеряв всякий интерес к жизни, она почернела и замкнулась.
Огромный, двухэтажный коттедж, который достался ей в наследство от родителей, и в котором они жили несколько месяцев с мужем, стал невыносим убежищем. Там все напоминало о нем, и Анна решила его продать.
Она решила вообще уехать из этого города и начать новую жизнь. Ведь ей было всего 26. Она прекрасно выглядела и могла еще надеяться на счастье.
Купить на вырученные деньги трехкомнатную квартиру в другом городке и забыть о страданье. Таков был ее план.
Сразу же после похорон мужа Анна переехала к соседям, пожилым людям, которые были старыми друзьями ее родителей и всегда помогали девушке. Их просторный дом насчитывал несколько комнат, поэтому они охотно отвели ей небольшую комнатенку с видом на лес. Старики решили, что пусть она поживет у них, пока не продаст свой коттедж.
Покупатели на дом нашлись сразу. Это были пожилые местные евреи, у которых как гласила молва, имелись некоторые сбережения. Семья Хинензонов прославилась в городке давно. Он долгое время учительствовал в школе, а его супруга была не плохим зубным врачом. Детей у них не было.
Они переехали в дом Анны уже через неделю после оформления сделки. Со слезами на глазах Анна прощалась со своим кровом, в котором родилась, вышла замуж и провела самые светлые дни своей жизни.
Старые евреи были довольно замкнутыми людьми, поэтому никого и никогда не приглашали в гости. Да и сами старались как можно реже появляться на людях. Поэтому Анну они не очень-то и хотели видеть в своем новом особняке.
«Дом теперь чужой для нее и делать здесь ей нечего! – говорили меж собой они. Да и Анна особо-то не хотела возвращаться в прошлое.
Ей нужно было время немного прийти в себя. А комната в доме соседей оказалась как нельзя кстати.
Под вечер Анна спускалась в гостиную, где она вместе с хозяевами пила чай и смотрела телевизор. Старики хотели ей хоть чем-то помочь. Дядя Миша пытался навязать ей веру в Бога, но от этого становилось не легче.
– Андрея не воскресить. Где был раньше Бог? – на все говорила она.
Прошло два месяца. И вот однажды в доме Хинензона появился щенок. Старик-еврей часто прогуливался по лесу. Вставал он рано, бродил и собирал грибы, ягоды, какие-то травы, и как-то принес в дом собачонку. Не сказать, что это был породистый пес, но и не красивым его тоже нельзя было назвать.
Собачка первое время скулила на весь двор и дядя Миша первым обратил на нового постояльца внимание.
– Хозяин решил завести собаку? – вместо утреннего «здрасьте» крикнул он с мансарды Хинензону.
Старик-еврей ухмыльнулся и подняв руку вверх, в знак приветствия проговорил:
– В лесу нашел, сама привязалась. А теперь скулит…
Хинензон взял собаку на руку и выругался. Щенок начал изворачиваться и сильнее скулить.
– Пусть поживет у нас, дом-то большой. Всем места хватит.
Анна как раз выходила из дома. Невольно бросив взгляд в сторону еврея, она поздоровалась, не заметив в его руках собаку.
– Аннушка, посмотри какую собачку нашел наш сосед! – дядя Миша сузил глаза и улыбнулся.
Старый еврей выставил вперед золотые зубы и показал девушке щенка. Анна подошла к собачке, и она вдруг перестала скулить. Уставив свою маленькую морду, пес доверчиво посмотрела на девушку.
– Иж, собака, а все туда же, понимает, что перед ней девушка! – дядя Миша тоже подошел и погладил щенка.
Вдруг Анна содрогнулась. Взгляд пса был настолько пронзительным, и ей показалось, что она уже где-то видела эту собачку и ее что-то связывает с ней. Щенок как бы смущенно отвернулся и уткнувшись в Хинензона снова заскулил. Потом вновь вытянул свою мордочку и потянулся к Анне.
Девушка замерла. Она прикоснулась рукой к его мягкой шерсти и погладив рукой, отвернулась.
«На глазах щенка появились слезы?» – она боялась произнести свою мысль вслух. Вдруг щенок вырвался из рук хозяина и отбежал в сторону.
Анна еще долго стояла возле забора.
– Какая-то она странная эта собака, – произнесла почти шепотом она.
Дядя Миша лишь усмехнулся.
– Собаки они ведь тоже умные, а этот кобель видать из приличной собачьей семьи. Где уж нашел его еврей?
Прошло
