на него большое внимание, и он был на пути к большой славе, к ведущему положению в музыкальном мире, но внезапно умер от изнеможения на сцене Карнеги-Холл (Carnegie Hall) в 1951году, играя концерт Грига.
Конечно, эта драматическая смерть привлекла большее внимание прессы, чем вся его жизнь. Горовиц был поражен его фортепьянной техникой: «Единственная вещь, которую он умел делать, – это играть быстро. Я помню, как-то он играл очень быстро Токкату Шумана, я подошел к нему и спросил, зачем этот сумасшедший темп? А он ответил мне: „Я могу играть и быстрее“. Лучше всего он исполнял большие транскрипции Листа или что-то вроде этого. Блуменфельд любил его больше, чем меня. И, надо сказать, я слегка ревновал», – говорил о С. Барере Владимир Горовиц в 1987 году Гарольду Шонбергу, который интервьюировал Маэстро. Я сознательно привел столь большую цитату из книги Г. Шонберга о жизни В. Горовица, чтобы читатель мог обратить внимание на то, что в Киевской консерватории они были соучениками в классе Феликса Блуменфельда. С. Барер много играл в разных городах СССР (кстати, входя в группу, о которой вспоминал Н. Мильштейн в книге «Из России на Запад» и ниже описанную): Полтава, Харьков, Саратов, Москва, Петроград, Суммы, Курск, Воронеж – то были города, где он играл, слушал способных детей (как профессор Киевской консерватории). С 1919 до 1932 его жизнь ничем не отличалась от многих профессоров консерватории, за исключением большого количества концертов. Была даже попытка (со стороны Соввласти) создать гастрольную группу: Натан Мильштейн (скрипка), Симон Барер (фортепиано), Платон Цесевич (вокал, бас), Ольга Карасулова (вокал, сопрано). Создав группу, послав ее в различные города, власть быстро «разочаровалась», ибо музыканты, освоившись со временем и отсутствием продуктов, быстро стали «приторгововать солью», которая была большим дефицитом и шла за «бешенные» деньги.
В конце 1932 года Симон Барер был назначен Аташе по культуре в Советское представительство в Латвии, где он честно проработал почти до получения письма от Томаса Бичема (того самого Т. Бичема, который дирижировал в Карнеги Холле 12 января 1928 г., и солистом у которого был Владимир Горовиц, кому принадлежат слова: «Ну что ж, англичанин, мой Бог, ведь я из Киева, и я покажу тебе на что способен»), дирижера в Лондоне, приглашающего Симона сыграть с ним Первый концерт для фортепиано с оркестром П.И.Чайковского. Дебют за границей прошел с оглушительным успехом, тем более, что у Симона началась жуткая депрессия, т.к. по словам его сына Бориса, он уже год на подходил к фортепиано.
Еще в Лондоне он заключил контракт с фирмой «Майстер войс» на запись произведений, следуя которому был и полезен и сам ощущал, что кормит семью. В 1936 году он дебютировал в Карнеги Холле. Пресса отмечала невероятную (!) технику, предвещая ему славу. В 1946 году, 1947 и 1948 годах он был приглашен в сезон играть в городах США. С 1933 по 1940 гг. Симон Барер был в Швеции, но т.к. в государстве начались аресты евреев, ему пришлось уехать в США. Он был уже «на пути к славе Первого Виртуоза», когда в 55 лет внезапно умер на сцене,
