приготовления специалистов-богословов. Хотя эпоха «богословского энциклопедизма» явно подходила к концу, отказ от идеи реформы 1808–1814 гг. о всесторонней «учености» выпускников академий должен был неизбежно встретить препятствия.
Неотьемлемой задачей духовных академий было развитие богословской науки. В рассуждениях Комитета 1807–1808 гг. о том, что должно включать в себя академическое богословие и как следует его преподавать, говорилось довольно неопределенно: «учение богословское во всех его отделениях»[148]. Эти отделения были намечены в «Начертании правил о поправлении духовных училищ»: догматическое, нравственное и полемическое богословие, герменевтика и гомилетика, каноническое и церковное право Греко-Российской Церкви[149].
В 1814 г. работа с конспектами по богословским наукам, предпринятая ректором СПбДА архимандритом Филаретом (Дроздовым), дала представление о состоянии богословских наук в академиях. В конспектах причудливо сочетались старые формальные схемы с элементами научного построения и живого анализа, отсутствовали единая система и терминология, даже внутри одного богословского курса. Необходимость построить структуру богословия, как предмета изучения в высших богословских школах, привело к появлению «Обозрения богословских наук в отношении преподавания их в высших духовных училищах»[150]. В «Обозрении богословских наук» архимандрит Филарет рассматривает «строение видов и частей Богословия» (Architectonica Theologica). В едином курсе академического богословия он выделяет семь разделов: чтение Священного Писания, богословие толковательное (Hermeneutica), созерцательное (Dogmatica), деятельное, или нравственное (Practica), обличительное (Polemica), собеседовательное (Homiletica) и правительственное (Jus Canonicum)[151]. Согласно Уставу 1814 г. церковная история (общая и русская) объявлялась наукой богословской, хотя и относилась иногда к историческому классу наук, затем она была выделена в особый класс[152].
Святитель Филарет, оценивая значение Устава 1814 г. для русского богословского образования, выделял основное отличие до- и послереформенного его состояния: «Богословия была преподаваема только догматическая, по методе слишком школьной. Отсюда знание слишком сухое и холодное, недостаток деятельной назидательности, принужденный тон и бесплодность поучений….При преобразовании 1814 г. введено преподавание деятельной богословии; таким образом, богословское учение сделалось ближе к употреблению в жизни»[153]. Система, выстроенная святителем Филаретом, составила основу академических курсов богословских наук. Однако при всем единстве указаний читаемые курсы очень разнились между собой, причем не только авторскими методами преподавания, но и своим составом. Многое зависело от ректора академии – он же, по традиции, был обычно профессором по классу богословия[154].
Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский
Прежде
РГИА. Ф. 802. Оп. 17. Д. 1. 1814 г. Л. 55.
Начертание правил. § 83. См. также: Устав духовных училищ 1809 г. Часть I. § 137–142 // РГИА. Ф. 802. Оп. 16. Д. 1. Л. 63–64 об.
Обозрение богословских наук в отношении преподавания их в высших духовных училищах. СПб., 1814. Работа опубликована также:
Архимандрит Филарет выделяет еще богословие пастырское (Theologia Pasteralis), но оно может быть присоединено к богословию деятельному, практическому. Хотя в составе богословия и было выделено богословие историческое, включающее богословие пророческое (Theologia Prophetica), прообразовательное (Tupica), символическое (Symbolica), отеческое (Patristica), – первые два раздела относились к толковательному богословию, а последние два – к истории и древностям церковным в классе исторических наук. Архимандрит Филарет рассматривает историческое богословие как альтернативное изложение слова о Боге и предпочитает в своей системе изложение систематическое – «богословие учительное всеобщее», состоящее из положительного – догматическое и деятельное (нравственное) и отрицательного (обличительное). Именно таким образом излагалось богословие в духовных школах на протяжении первой половины XIX в. См.:
РГИА. Ф. 802. Оп. 1. Д. 265. Л. 59 об.: ОР РГБ. Ф. 316. П. 68. Д. 83. Л. 37–62 об.
Устав 1814 г. не настаивал на этом, но лишь разрешал: «Ректор может быть и профессором класса Богословских наук в той же академии» (§ 14).
