нельзя сбивать температуру ниже 38 и 6. Он хотел позвотить тете Ане, Мотиной маме, спросить совета, но побоялся, что она тут же заберет его к себе в больницу, а в инфекционную больницу сейчас ехать совершенно не хотелось. Дома и стены помогают. Нужно было предупредить друзей, поэтому парень просто пошел в спальню, задернул плотные темно-коричневые шторы и лег. Комната сразу погрузилась в полумрак. Но, не смотря на это, солнечный свет раздражал глаза даже через сомкнутые веки.
Дима обзвонил всех приятелей и честно сообщил, что заболел, и по симптомам это ковид. Ребята все пожелали ему выздоровления, но в их голосах было столько юношесской беззаботности, что у Димы не было сомнений, никто из них не станет сидеть на самоизоляции, всем им хватило апреля.
После общения по телефону на больного накатила такая усталость, будто он пару часов воду в баню таскал. Хотелось спать, но соседский кот продолжал истошно мяукать, на улице туда-сюда сновали машины, кричали дети, и даже ветер дул громче обычного. Провалявшись в полузабытьи полдня, Дима решил еще раз померить температуру. Обычный ртутный градусник показал 38 и 9, Дима принял жаропонижающие таблетки и пошел спать. Прогулка из спальни до кухни и обратно отняла у него последние силы, и он уснул раньше, чем положил голову на подушку.
Где-то между 2 и 5 сентября 2020 года
Ученые признали COVID-19 опаснее испанского гриппа, пишет Известия со ссылкой на исследование американских специалистов. Пандемия «испанки», которая считается одной из самых страшных в истории человечества, ведь в период с 1918 по 1920 год ею заразилось около трети населения, а умерло, по разным оценкам, от 17 до 100 млн человек, увеличила смертность в мире в три раза, а COVID-19 – в четыре.
"Известия" также публикуют комментарии российских ученых, которые отмечают, что окончательные выводы можно будет сделать только после завершения нынешней пандемии.
Дима спал долго, сказать точнее было бы сложно. Иногда он открывал глаза, и видел свет, пробивающийся из-за штор. Ему все время было жарко. Одеяло давно валялось на полу, подушка и простынь промокли от пота. Из этого тяжелого полузабытья его вырвал телефонный звонок.
– Димон привет! Ты чего в зуме не появляешься и вечеринку поропустил? – спросил Сеня, самый ответственный из студенческих приятелей Димы.
– Корону подцепил! – прохрипел в трубку больной. Каждый звук давался ему с огромным трудом. Воздух как будто наждачкой обдирал горло. От усердия Дима закашлялся.
– Эко тебя накрыло! – шепотом ужаснулся Сеня.
– Да… передай, что я болен… – выдавил из себя Дима и сбросил вызов. Короткий разговор вымотал парня. У него даже кончик носа покрылся испариной от усердия.
Производить звуки было невыносимо тяжело, еще и шея зачасалась от левого уха по линии подбородка. Не выдержав зуда, Дима почесался и тут же зашипел от боли.
«Кажется, я сам себя поцарапал…» – подумал парень, с недоумением рассматривая острые ногти на руках.
«Когда
