Около 12 часов он приказал в восьмой раз штурмовать укрепления. Тогда 18 тысячам русских солдат при 300 орудиях на фронте всего в полтора километра Бонапарт противопоставил 45 тысяч своих солдат и 400 орудий. Русские встретили атакующего врага картечными залпами и ударами в штыки.
В самый разгар борьбы за флеши у Семеновского (по уточненным данным – в 9 часов 30 минут) главнокомандующий 2-й Западной армией князь П.И. Багратион получил тяжелое ранение осколком неприятельской гранаты («черепком чиненой гранаты») в левую ногу с раздроблением кости. Он еще пытался отдавать приказы, но силы быстро покидали его. Очевидец этого князь Н.Б. Голицын писал:
«Когда его ранили, он, несмотря на свои страдания, хотел дождаться последствий скомандованной им атаки второй кирасирской дивизии и собственными глазами удостовериться в ее успехе: после этого, почувствовав душевное облегчение, он оставил поле битвы…»
Согласно медицинскому донесению, князь П.И. Багратион «получил рану на середине берцовой кости левой ноги, причиненную черепком чиненого ядра». Рана «…с первого взгляда казалась неважною, поелику наружное малое отверстие оной скрывало раздробление берцовой кости и повреждение кровеносных сосудов и нервов».
Первая перевязка на боле боя была «простой». При повторной перевязке главный медицинский инспектор Яков Виллие «рану несколько расширил и вынул из оной малый отломок кости». Тяжелые условия эвакуации привели к тому, что неполный перелом перешел в полный. Гипсовые повязки тогда еще не вошли в широкую врачебную практику.
…Генерал А.П. Ермолов, на глазах которого разворачивалась драма Бородинской битвы у Семеновских флешей, в своих «Записках» так описывает ситуацию, когда истекающие кровью, поредевшие войска 2-й Западной армии «сразила» весть о смертельном ранении любимого всеми суворовца «князя Петра»:
«Главнокомандующий князь Багратион, одушевляя войска, идущие вперед, своим присутствием, чувствует себя пораженным и, избегая вредного действия на дух боготворящих его войск, скрывает терзающую его боль, но, ослабевая от истекающей крови, в глазах их едва не упадает с лошади.
В мгновение пронесся слух о его смерти, и войска невозможно удержать от замешательства. Никто не внемлет грозящей опасности, никто не брежет (не беспокоится) о собственной защите: одно общее чувство – отчаяние!
Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что перемени некоторые части ее не иначе, как отдаляя на выстрел, возможно было привести в порядок…»
Думается, что даже сам полководец Голенищев-Кутузов не представлял себе в разгар сражения цену потери Багратиона. Узнав о ранении князя, он послал на левый фланг генерала от кавалерии герцога Александра Вюртембергского. Это был родственник императрицы, немецкой принцессы, который с началом войны состоял сперва при штабе 1-й Западной армии, затем – при штабе Главной армии. Герцогу Голенищевым-Кутузовым было сказано, «чтобы он осмотрел, что
