style="font-size:15px;"> – Сэр, я не говорю по-французски. Не могли бы вы спросить этого человека, куда делся мой саквояж?
Не обращая внимания, к какому лицу поднимаю глаза, я ощутила в его выражении удивление и сомнение в уместности вмешательства.
– Спросите, и я в долгу не останусь, – взмолилась я.
Не знаю, как воспринял мои слова незнакомец, но произнес тоном джентльмена (то есть не грубо и не оскорбительно):
– Как выглядел ваш багаж?
Я описала, не забыв зеленую ленту, после чего мужчина взял кондуктора под руку и, как я поняла сквозь поток французской речи, прочесал вдоль и поперек. Наконец повернулся ко мне:
– Этот умник говорит, что был перегружен, и ему пришлось снять ваш саквояж сразу, как только его положили. Он остался в Бу-Марин вместе с некоторыми другими вещами. Обещал завтра же его сюда отправить, так что послезавтра сможете забрать в конторе.
– Спасибо, – поблагодарила я, окончательно расстроившись.
Что же теперь делать? Возможно, английский джентльмен заметил, как изменилось мое лицо, поэтому участливо спросил:
– У вас есть в городе друзья?
– Нет. И куда идти, я не знаю.
Наступила короткая пауза, я наконец взглянула на собеседника и в свете фонаря увидела молодого привлекательного мужчину, по моим понятиям – лорда, хотя природа могла создать его и принцем. Лицо показалось мне благородным: уверенным, но не дерзким, мужественным, но не властным. Я отвернулась, поскольку надежды на помощь от такого небожителя не могло быть.
– В саквояже остались все ваши деньги? – уточнил джентльмен, удержав меня за руку.
– Нет, слава богу, – с огромной радостью ответила я. – В кошельке достаточно монет, чтобы дотянуть до послезавтра в какой-нибудь дешевой гостинице. Но я впервые в городе и ничего здесь не знаю.
– Могу дать адрес вполне подходящей гостиницы, – предложил незнакомец. – Это недалеко, так что легко найдете.
Он вырвал из записной книжки листок, начертал несколько слов и отдал мне. Я подумала, что прекрасный принц невероятно добр, а что касается недоверия к нему самому, его совету или адресу, то с тем же успехом можно было бы скептически отнестись к Библии. Лицо джентльмена выражало участие, а глаза светились благородством, когда он пояснил:
– Кратчайший путь лежит по бульвару и через парк, однако сейчас уже поздно и темно, так что я вас немного провожу.
Он тронулся в путь, а я последовала за ним сквозь тьму и мелкий пронизывающий дождик. Бульвар оказался пустынным, с мокрой грязной аллеей и низко склонившимися деревьями, с которых капала вода, а парк встретил кромешной тьмой. В двойном мраке деревьев и тумана я не видела своего проводника, а лишь слышала его поступь, однако не испытывала ни тени страха. Думаю, могла бы следовать за ним ночью до самого края земли.
– Ну вот, – заговорил джентльмен, когда парк закончился. –
