ребята, – Шмидт хрустнул пальцами. – Видимо, пора посвятить вас в это дело чуть более подробно. То, что вы мне сегодня прислали, это важно. Это вы поняли правильно. Но вряд ли поняли почему. Вы ещё не догадались, зачем мне Бессмертный? Были какие-то версии?
– Ну… – протянула Маргарита, переглянувшись с Никитой, – ну, мы думали сначала, что педофил, раз детьми занимается, но… – она замялась.
– Но вряд ли генерал с Лубянки приедет лично ловить обычного педофила, – закончил за неё Никита.
Шмидт усмехнулся, кивнул, выбирая папку и вбивая пароль.
– Ещё.
– Ну… что ещё? – Маргарита опять переглянулась с Никитой. – Какой-то шпион или криминальный тип, залёгший… в общем, вышедший здесь на покой. Но мы не нашли никаких его связей с криминалом. Ни в прошлом, ни в… – она снова замялась.
– Если честно, мы даже о его прошлом почти ничего не узнали, – признался Никита. – Ну, о том, которое было до Волхова.
– Потому что нет его, этого прошлого, – сказал Шмидт. – По крайней мере, в обычном понимании этого слова.
В повисшей паузе Никита с Маргаритой не сообразили ничего лучшего, как снова переглянуться.
– То есть как? Вы хотите сказать, что речь о краже личности? Он по поддельным документам?
– Если бы всё было так просто! – с нежностью протянул Шмидт. – Стал бы я тогда заниматься этим делом, ребята?! Но, в общем, вы попали настолько, насколько было возможно при вашем уровне знаний.
Шмидт тяжело посмотрел на стажёров.
– Мне не хочется прибегать к дурным штампам, но то, что вы сейчас узнаете, должно остаться в этой комнате. Вы имеете представление о том, кто я такой, и что могу сделать с вами за несанкционированное разглашение.
Стажёры нервно и торопливо закивали.
– Ну ладно. С этим прояснили, идем дальше. – Шмидт вывел на экран планшета три снимка. – Во времена, когда вас ещё и в проекте не было, легла мне на стол одна любопытная папочка. А в ней три фотографии – вот эта, вот эта и вот эта.
Шмидт развернул планшет. Никита с Маргаритой склонились над экраном, почти касаясь головами, рассматривая три фотографии Бессмертного. Одна была идентична той, что они получили шестнадцать дней назад, когда их вызвали в кабинет Горского, представили Шмидту, а он протянул им фото и велел установить слежку за человеком на снимке.
Постукивая пальцем по фотографиям, Шмидт комментировал каждую из них.
– Ессентуки, 1937 год, Павлов Сергей Валентинович. Москва, 1955 год, Рейнер Андрей Константинович. Горький, 1980 год, Коновалов Василий Васильевич. Разные люди. Разные города. Разные биографии. Одно лицо.
В комнате повисла тишина. Стажёры переглянулись и снова уставились в экран.
– Это официальные фотографии на официальные документы, как видите. Но есть и другие. Неофициальные. Случайные, – не разворачивая планшет, Шмидт стал листать экран. На старых монохромных снимках мелькало в одиночку,
