Вы же… вы говорили, что дадите деньги… просто так…
– Тебе что, пятнадцать лет – «просто так»? Деньги никогда не даются «просто так». – Он жестоко передразнил ее. – Их нужно заслужить. Деньги для детдома придется отрабатывать тебе.
Марина сглотнула. Перед глазами плыло. Казалось, что пауки, которых она так старательно пришивала, ожили и теперь ползут к горлу.
С трудом, но ей удалось разлепить губы:
– Вы шутите? Это такая… проверка?
– Ты еще мало меня знаешь, но скоро поймешь, что я не люблю шутить.
Марина сделала неловкий шаг в сторону, собираясь обойти этого психа.
– Я ухожу отсюда.
Он выбросил руку в сторону, преграждая ей дорогу. Пришлось замереть на месте, если не хотела, чтобы он коснулся ее. Взгляд судорожно метался по башне в поисках выхода или хотя бы чего-то тяжелого, чем можно огреть его по голове.
– Ты все еще не поняла, Марина-а-а… – Он произнес ее имя с необычным акцентом. Кожа опять покрылась мурашками, остро реагируя даже на то, как звучит ее имя, срываясь с его губ. – Ты ведь недавно в Логовце, поэтому повторю еще раз. Если я что-то или кого-то хочу, то я это получаю. А хочу я тебя.
Откуда он знает, что она здесь недавно? Кто ему сказал? А что если все его слова о том, что весь город подчиняется ему, – правда? Что если он все-таки не врет?
Марина жадно хватала ртом воздух в последних попытках сохранить рассудок и не впасть в истерику. Может, все дело в ее макияже? Да, скорее всего…
– Если вы решили, что… что если я так накрашена, то могу согласиться на все, что вы говорите…
– Я решил, что только от тебя зависит, получат эти дети нормальное жилье, или нет. Деньги на детдом в обмен… на твое послушание.
– Вы хоть понимаете, что говорите? Эти дети… У них вообще ничего нет. И никто им не поможет.
– Вот и помоги им.
– Что вам от меня нужно? Посмотреть на раздетую женщину? Вызовите себе проститутку! Или… или Яну с Леной попросите. – У Марины не было никаких угрызений совести из-за того, что подставляет двух зубоскалок. Похоже, что он слышал весь разговор, и прекрасно знает, как подействовал на них. А ей за себя бояться надо, а не за двух куриц, которые ненавидят ее и мечтают оказаться на ее месте.
– Не провоцируй меня. – Он навис над ней, хлопнув ладонями по столу по обеим сторонам от ее бедер. – Я просить дважды не буду. Ты сама делаешь то, что я говорю. Или я заставляю. И тебе это очень не понравится. Поверь.
Он снова обнажил зубы, и взгляд сам собой остановился на жутких клыках. На секунду почудилось, что он наклоняется и вгрызается в ее горло зубами. Откуда-то Марина знала: он не шутит. Чертов псих говорит на полном серьезе!
Ему нужно, чтобы она разделась? Ладно, она разденется. Придумает, как его отвлечь и сбежит. Только бы не нависал над ней больше. Не обжигал кожу адским жаром и не дурманил мозг мятным дыханием.
Марина ощущала себя глупым зверенышем, попавшим в ловушку матерого
