себя, Марине все-таки удалось открыть рот. Каждое движение губ напоминало пытку. Да что ж так больно?!
– Давай… просто домой…
– Ты что?! А вдруг, заражение?! Неизвестно, в чем были его когти. Рана воспалится, загниет и…
– Нет. – Марина упрямо покачала головой и начала вставать.
Она шаталась. Хваталась влажной и липкой от крови рукой за какой-то каменный постамент, как за последнюю надежду. Лика прыгала рядом ярким фиолетово-оранжевым пятном, суетилась, причитала и пыталась прижать к ее щеке очередную салфетку.
Марину начала бить уже нешуточная дрожь. Стук зубов отчетливо слышался в разлившейся тишине.
– Пошли домой, скорее… Мне нужно домой…
Каждое слово давалось с трудом. Боль теперь пульсировала повсюду. Виски лопались изнутри.
– Тебе нужно в больницу… Это я во всем виновата… Не нужно было звать тебя с собой…
Марина не выдержала и зло рявкнула:
– Раз виновата, значит хватит ныть! Помоги добраться домой и угомонись. Я ничего не вижу!
Она ненавидела себя за эту вспышку. Ненавидела, что у Лили обиженно задрожала губа, и даже волосы как-то уныло повисли. Ненавидела, что иногда на нее накатывала вот такая дикая ярость, когда хотелось рвать и метать. Сломать бы что-нибудь! Чтобы эта клокочущая внутри энергия нашла выход и перестала разъедать изнутри.
– Пойдем…
Лиля осторожно взяла ее под руку и повела за собой, помогая переступать через камни и ветки.
Марина с трудом помнила, как они добрались домой. На протяжении всего пути, пока они тряслись в переполненном автобусе и потом, пока брели по тихой опустевшей улочке, Лиля уговаривала ее отправиться в больницу.
А что, если в рану действительно попала какая-нибудь инфекция? Что если теперь она, и так не блещущая красотой, окончательно превратится в уродку? С таким-то шрамом! И скорее всего, не с одним. Наверное, нужна прививка от сотни жутких болячек и десяток швов…
– Марин, ну, давай все-таки в больницу?
– Нет, мне завтра на работу. Некогда ходить по больницам.
– А вдруг, там что-то серьезное? – Лиля заглядывала ей в лицо, но все время отводила взгляд от раны. Пыталась украдкой взглянуть, но тут же отворачивалась и делала вид, что смотрит в другую сторону.
У Марины дрожали руки, пока она пыталась найти ключи от квартиры. Нервы уже вообще были ни к черту. Мало того, что жжение превратилось в тупую боль, которая пожирала лицо, так еще и перед глазами снова плыло. Она шаталась, как пьяная, и еле держалась на ногах.
– А вдруг я вообще умру? – Марина наконец нашла ключи и воткнула один в скважину. – Будешь мучиться угрызениями совести?
– Ну не говори ты так! – Лиля вдруг зарыдала. – Ты моя единственная подруга! А я тебя угро-о-обила…
Марина ввалилась в прихожую своей крошечной съемной квартирки и без сил привалилась к стене.
– Лиль…
