Колов. Он как раз подходил к ним от главного подъезда.
– А я к вам, – сказал Колов – Начальник говорит: пусть спят, они гости. А я в ответ: век мне не простят, если не разбужу, ведь это с нашей заставы ребята.
– Сработка? – спросил Логинов.
– Как сказать… Устный сигнал сержанта Паршина от поста РЛС. Что-то они там обнаружили… Дежурный решил поднять заставу в ружье. На реке это – там, где разрыв системы, напротив второй заставы.
Колмаков помнил это место. Государственная граница пересекала Мууксу поперек. За рекой уже был участок заставы № 2. Забор и контрольно-следовая полоса подходили к реке вплотную и обрывались, чтобы вновь появиться уже на левом берегу. Ночью и в туманные дни здесь нес дежурство пограничный наряд, вооруженный переносной радиолокационной станцией, она щупала лучом поверхность реки, исключала возможность пересечения границы по воде.
– Мы туда, Никита Авдеевич, – сказал Логинов. – Выдели нам кого из старослужащих…
– Сержант Медяник, – сказал Колов, – он пойдет. Я бы и сам, но там уже старший лейтенант, мне надо находиться здесь.
– Все правильно, товарищ старший прапорщик, – улыбнулся Логинов. – Мы с майором вроде не разучились ходить по дозорной тропе. Сержант готов?
– Вот он, – показал Колов на выросшего вдруг будто из-под земли рослого парня в пятнистой камуфлированной одежде, таком же берете, с автоматом на плече. – Доведет по тропе до самого фланга. Пароль – «Орша», отзыв. – «Отсекатель», товарищ подполковник.
– Спасибо, Никита Авдеевич, – не по-уставному ответил Логинов. – Тогда мы двинули… Идите впереди, сержант, майор за вами, я – замыкающий.
Они подошли к воротам, выходящим на охраняемую территорию, но за сигнальную систему и контрольно-следовую полосу, которые ночью всегда замкнуты и, как ловушки, находятся настороже, заходить не стали, а свернули направо, где вдоль последнего на границе забора шла дозорная тропа. Собственно говоря, это была не тропа, а две довольно узкие, в десять-пятнадцать сантиметров шириной, уложенные рядом доски. Идти по ним без навыка было трудно, и Колмаков не раз мысленно чертыхнулся, попадая то одной, то другой ногой в летней туфле в сырую жижу, едва прикрытую скудным карельским мхом. Он было подумал, что зря не надел принесенные вечером Никитой Авдеевичем камуфлированную одежду и резиновые сапоги, но, вспомнив, что Артем, этот бывалый пограничник, и тот сплоховал, тоже балансирует сейчас в ботиночках на досточках, развеселился и, как ни странно, стал лучше держать равновесие.
Они уже были, по расчетам Колмакоаа, неподалеку от РЛС-поста, как вдруг в темноте раздался негромкий, но уверенным голосом произнесенный вопрос:
– Стой! Кто идет?
– Орша, – так же негромко ответил сержант Медяник.
– Отсекатель, – прозвучало из темноты.
Как ни старался Колмаков, не мог разглядеть впереди замаскировавшегося пограничника. И так и не разглядел бы, если бы парень, окликнувший
