ударов и прочие звуки, классифицировать которые уже было невозможно.
Было темновато и в коридоре рядом с залом, и вдруг Оля сквозь шум услышала звуки настоящей драки. Это ее здорово испугало – она спряталась за широкую колонну.
– Слышь, Серый, в последний раз спрашиваю: когда деньги отдашь? – донеслось до нее.
Оля осторожно выглянула из-за колонны и увидела двух взрослых ребят в черных борцовках, которые трясли третьего.
– Честное слово, Толян, на той неделе отдам! – заскулил этот самый третий, ладонью потирая скулу.
– Смотри, Серый, проценты капают! – угрожающе сказал тот, которого звали Толян. – Лёнчик, он нас игнорирует!
– А вот мы ему щас!
«Ну и имена! – с отвращением подумала Оля. – Пещерные люди какие-то! Однако что-то не хочется идти мимо них».
– А это что? Толян, смотри, чего у него в карманах!
– Ага, вот они, денежки! Как раз сто баксов. Берем, и еще полтинник за моральный ущерб.
И двое в черных борцовках загоготали, очень довольные.
«По карманам шарят», – догадалась Оля. Выходить из-за колонны ей совсем расхотелось.
– Ладно, Толян, пошли, дел полно.
Двое прошли мимо, и только тогда Оля вышла из своего укрытия. Тот, кого звали Серым, размазывал слезы по щекам.
– Вот гады! – с чувством воскликнул он. – Последние бабки отняли!
Выглядел он ничем не лучше двух первых, только что разве послабее, но Оле вдруг стало ужасно жаль его.
Она шла, наклонив голову. «Куда смотрит общественность!» – с досадой подумала она. Это было любимое бабушкино выражение.
В воскресенье Оля застала Эльвиру в смятенных чувствах. Обычно веселая и независимая девушка, которая никогда не позволяла окружающим жалеть себя, ходила по дому как в воду опущенная – растрепанные волосы, бледное лицо с покрасневшими веками…
– Ты что, Элька? – с изумлением спросила Оля. – Ты что, плакала?
– Нет, хотя какая разница. – Та махнула рукой, отворачивая лицо. – Бери журналы, и, в общем, мне сейчас некогда.
– И не подумаю, – с изрядным нахальством произнесла Оля, которая терпеть не могла тайн, намеков и недосказанности. – Что-то случилось, да? Расскажи!
Мама не раз ругала Олю, называя дочь нетактичной, – она иногда задавала вопросы, задавать которые не следовало, но Оля ничего не могла с собой поделать, вот и сейчас она вцепилась в Эльвиру, хотя та была старше, жила уже своей, взрослой, девичьей жизнью – да мало ли какие проблемы у нее могли быть! Но, как ни странно, Олино упорство иногда приносило плоды.
– Ладно, – сказала Эльвира. – Расскажу. Только обещай, что больше – никому!
– Обещаю! – серьезно сказала Оля, плюхаясь рядом с нею на диван.
– Господи, кому я верю! – вздохнула Эльвира. – Ладно, все равно скоро об этом весь двор будет знать. Я недавно
