подверженной новациям мерой стоимости: рублём-сумом [226]. Т. о., связка «Русь – Ганза» стала важнейшим торговым партнёром Золотой Орды.
Церковь. Её роль была важнейшей
Все ордынские православные христиане и несториане (а их в западном улусе было немало среди монгольской кочевой знати) подчинялись непосредственно русскому митрополиту – очень сильный рычаг воздействия. В столице Орды напротив ханской ставки стоял православный храм русского епископа. Постепенно бывшие среди ордынской знати христиане-несториане стали русскими православными. Интересно, что сама сарайская епархия была учреждена в 1261 году, когда византийцы выбили крестоносцев из Константинополя [226].
Многие авторы указывают самые многочисленные причины основания новой кафедры. Во-первых, число русских в Орде в 1250-е годы все увеличивалось. Речь шла об участившихся посещениях ханской резиденции русскими князьями с их приближенными, купцами, различными посольствами [227].
Во-вторых, ордынская власть к этому времени уже вполне наладила отношения с духовным сословием, и, вероятно, не противилась стремлению русского духовенства упрочить свое влияние на новой обширной территории [228].
В-третьих, в ордынских землях, особенно по Дону, жили бродники – христианизированные потомки черкесов, алан (и/или роксолан), славян [229] и отчасти предки донских казаков.
В-четвертых, ханская власть придавала особое значение сарайскому епископу во взаимоотношениях Орды с Византией [230]. Вряд ли случайным совпадением было основание кафедры в том самом 1261 году, когда Михаил Палеолог вышвырнул крестоносцев из Константинополя, восстановив православную столицу. Известно летописное свидетельство о возвращении Феогноста, 2-го епископа Сарайского, в 1279 году «из Грек, послан бо бе митрополитом к патриарху и царем Менгутемером к царю греческому Палеологу» [231].
Русские князья и высшее духовенство, видимо, получали от сарайского архиерея сведения об обстановке в ставке, об отношении хана к тому или иному из русских князей. В какой-то степени епископ мог влиять на эти отношения [232]. И не только влиять, а и, что ещё более важно, быть посредником между Русью, Ордой и Византией [233], устраняя непонимания и ссоры в самом зародыше [234].
Была и еще одна серьезнейшая причина стремления русского духовенства к усилению влияния в Орде: борьба с римокатоличеством, которое [235] с XIII столетия постоянно усиливало натиск на Восток. Очевидно, в Риме сочли, что теперь появилась возможность распространить папизм как среди русских с помощью Орды, так и среди самих ордынцев. Этот нажим осуществлялся с помощью миссионеров, чаще всего францисканцев и доминиканцев, которых папы, снабдив посланиями, посылали на Русь и в Орду и в XIII, и в XIV веках [366]. Таким из них, как Иоанн Плано Карпини, Гильом Рубрук, Юлиан, мы обязаны интереснейшими свидетельствами о тех странах, где они побывали, но посланы они были совсем не с познавательными целями [237]. Ещё более опасной была
