Сложнее всего пришлось монголам при осаде Гирдекуха, которая затянулась на годы. Покончив с низаритами, Хулагу потребовал покорности от багдадского халифа ал-Мустасима. Полевая армия потерпела поражение на берегу Тигра. В начале 1258 года Хулагу, Байджу и Кит-Буга завершили окружение Багдада. Сперва в действие вступили осадные орудия, а затем начался штурм. К середине февраля город был в руках монголов. В начавшемся избиении жителей были пощажены христиане и евреи, поскольку при халифах они были угнетаемы. Сдавшийся в плен ал-Мустасим по приказу Хулагу вынужден был показать тайные казнохранилища, а затем, 20 февраля, был казнён. 12 сентября 1259 г. армия Хулагу выступила на запад. В 1260 году был взят Дамаск.
Могущество империи в зените. Её войска (в том числе и из Орды) громят мусульманские страны и берут неприступные крепости исмаилитов.
Александр, Берке и Бейбарс:
дирижёры и жонглёры мировой политики
Поэтому Александр со своими людьми и монгольскими численниками едет в Новгород. Чтобы заставить этот вольный, гордый и богатый город платить дань. Вече встаёт на дыбы. А во главе противников числа (т. е. подсчёта и учёта населения) – его сын Василий Александрович. Но князь тоже не простак и умелый вечевой оратор. Он обвиняет противостоящую ему партию в том, что они сына натравливают на отца. Это по русским понятиям тех времён очень тяжёлый грех, гораздо тяжелее, чем какая-то монгольская дань. Люди возмущаются меньше или уходят в нейтралитет. Пользуясь ситуацией, князь добивается выдачи ему бояр-«патриотов» и жестоко расправляется с дружиной Василия во главе со своим тёзкой: «выгна сына своего из Пльскова и посла в Низ, а Александра и дружину его казни: овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повел» [119].
В конце концов после переписи населения и последующих долгих споров договариваются о дани – 1000 (одна тысяча) новгородских гривен (больших и тяжёлых, 200 г серебра каждая) в год с Новгородской земли; годовой же национальный доход Новгородской республики при этом составлял ок. 500 000 новг. гривен [120, 121].
И что за драка за копейки? С кровью, отрезанием ушей… Но не всё так просто. Здесь и баскаки, и новгородцы пошли на принцип (баскаки к тому же выполняли жесткое указание империи: переписать и обложить данью в 10 % все завоёванные земли). Но т. к. в Новгородчине они завоевали только приграничную крепость Торжок, то новгородцы тоже уперлись и согласились: 1. Платить дань только за Торжок и его окрестности, т. е. 1000 новгородских гривен. 2. Передавать эту дань без общения с баскаками через руки Владимиро-Суздальского князя. Здесь ещё такой момент присутствовал: новгородцам трудно было спорить до крови за 1000 гривен (в смысле: давать – не давать) с человеком, который только что завоевал им северные земли (финские, карельские, Биармию и беломорские), приносящие им ежегодно несколько десятков тысяч гривен (!) и окончательно сделавшие Новгород монополистом по поставке мехов в Европу, и одновременно остановил Второй Северный Крестовый поход. Добавим – ну очень вовремя, как предвидел.
К тому же формальности были обставлены так: передача дани через руки князя-наёмника, отсутствие баскаков, отсутствие
