style="font-size:15px;"> Элрой усаживался и шел по списку вопросов, расспрашивая замерщика о его повседневной работе и деталях замеров нефти. Для замерщика это было чем-то из ряда вон выходящим, и он старательно пытался понять, зачем ФБР интересуется его довольно банальной работой и задает вопросы о термометрах с деревянным корпусом и датчиках уровня нефти. Замерщик, должно быть, гадал: «Я что-то не то сделал? Я во что-то влип?»
Агенты ФБР – мастера задавать вопросы так, чтобы заставить человека потихоньку обдумывать, к каким страшным последствиям могут привести его ответы. А потом, как сейчас Элрой, произносить что-то страшное, что каждый боится услышать: «Разве вы не считаете неверные измерения кражей? Разве вы не забираете нефть, не платя за нее?»
Чтобы добить человека, Элрой доставал фотографии, сделанные с помощью телеобъектива. Он мог положить предельно отчетливые снимки на стол, а человек разглядывал их и понимал, что пойман с поличным. Элрой тогда мог спросить, так спокойно и безобидно, как только можно представить: «Разве это не вы на этом фото? Разве это не вы замеряете уровень нефти?» И тогда Элрой говорил, что на самом деле тоже был там, и измерил уровень в той же цистерне сразу после того, как сотрудник Koch Oil уехал, и, парень, между замерами была разница! И еще какая. Сотрудник Koch был вынужден давать объяснения.
Таким образом Элрой уличил нескольких очевидцев, и те рассказали, как устроена работа в Koch Industries и как производятся замеры нефти. Каждое их показание все сильнее вооружало Элроя для работы со следующим свидетелем. Вскоре он мог задавать вопросы о конкретных встречах, конкретных менеджерах, специальных указаниях, поступающих от руководства.
За эти месяцы Элрой опросил более 15 сотрудников. Он пообещал многим из них анонимность в обмен на честные сведения о своем работодателе. Когда он собрал все истории, единая картина начала складываться.
Менеджеры Koch прямо не указывали сотрудникам идти и красть[37]. Это было бы слишком очевидно. Вместо этого компания непрерывно оказывала давление на сотрудников[38], устанавливая определенные стандарты. Менеджеры Koch давали замерщикам понять, что им нельзя «иметь недостачу», то есть по отчетам доставлять в Koch меньше нефти, чем они забирают из резервуаров, тем более по много раз. Если у замерщика наблюдалась недостача неделя за неделей, его увольняли. Поэтому сотрудники находили способ постоянно «иметь избыток»[39]. Для этого в отчетах они регулярно занижали количество откачанной из резервуара нефти. Нефтедобывающей компании они сообщали, что забрали 100 баррелей, а в трубопроводы компании Koch попадал 101 баррель. В результате Koch каждый год имела дополнительную прибыль, получая намного больше нефти, чем оплачивала, по крайней мере, в Оклахоме.
Сотрудники Koch сообщили Элрою, что необходимость постоянно быть в плюсе им буквально вдалбливали на встречах по «непрерывному улучшению». На таких встречах сотрудники получали указания
Показания Джеймса Элроя на открытых слушаниях Особого комитета по делам индейцев, 9 мая 1989 г.; Джин Потит, Джеймс Сполдинг, Джеймс Элрой, показания на открытых слушаниях Особого комитета по делам индейцев, 9 мая 1989 г.; интервью автора с Элроем, 2014–2016 гг.
Интервью автора с Дойлом Барнеттом, Дюбозом, Элроем, 2014 г.; дальнейшее представление о практиках управления в Koch Oil составлено на основе заявлений под присягой старших менеджеров и руководителей Koch Oil, сделанных во время дачи показаний следователям Сената США 24 апреля 1989 г. Стенограммы показаний с пометкой «конфиденциально» были впервые открыты для автора. Описания в этой книге основаны на показаниях Чарльза Коха, Боба Дикса, Стивена Скейтса, Кита Лангхофера, Уэсли Стэнфорда, Донни Олсбрука, Уильяма Хогланда, Джека Чизма, Дэррелла Брубейкера, Томаса Кивисто, Гэри Бейкера и Дэвида Никастро.
Некоторые замерщики и менеджеры использовали другие термины, говоря «быть в минусе» вместо «иметь недостачу» и «быть в плюсе» вместо «иметь избыток».
