отив. Я же гробовщик.
Философ в тайну смерти не проник,
И сдался я, за ним пытаясь следом.
Религия всегда казалась бредом:
Не верю в Рай, о том пишу в дневник.
Однажды утром вдруг подумал я,
Каков возможен некролог слепому?
Звучит ли эпитафия моя?
Живым не пишут. Замысел тая,
Попробовал, не выходя из дому.
А согрешил, так пусть простит Судья!
Ослепление
Все дела утомляют – не перескажешь всего. Не насытится глаз, глядя; не наполнится, слушая, ухо. (Екклесиаст 1:8 – современный перевод).
***
Я слепец, вижу лишь тьму, зрю темноту, созерцаю мрак веками…
На самом деле прошли года, когда от меня ушло Солнце. Ушло последним. Я так долго видел только его свет. Так рано вставал зимой, ложась с закатом. Так ждал часами и вот он неясный круг света, встающий над горизонтом на фоне сгущающейся тьмы. Да зрение падало, круг расплавлялся, становился пятном и вот осталась лишь тьма. Господи, зачем мне она?
Тьма безраздельна, звуки, запахи, даже прикосновения… Нет, прикосновения всё же помогают отвлечься от лицезрения тьмы, но они так редко. Мы – слепцы никому не нужны в этом мире. Я бы наложил на себя руки, если бы не страх вечной муки!
Вечная мука – пытка тьмой. Страх остаться с тьмой, во тьме навечно, не с чем ни сравнимый страх. Порою жалею, что не родился слепым. Тогда бы не знал, что теряю, живя без света во тьме. Теряю 80%, нет 90% процентов мира, ведь реальность дана нам в ощущениях. Господи, за что обрёк меня на такую муку?
«Бог есть Свет, Бог есть Любовь» – сказано в Писании. Так почему вокруг меня тьма? Почему вокруг меня тьма, которая так пугает меня?!
Вдруг Бог, если и не злой, то равнодушный? Как только мог Отец Небесный послать Сына на крестную муку?!
Когда думаю о подобном, то просто хочется исчезнуть. Прекратить существование навсегда… Хорошо хоть редко накатывает. Словно бы бережёт меня кто-то от самоубийственных мыслей, а то наверное бы не выдержал и покончил с собой.
И всё же слепота страшна, и сама по себе, чувствуешь себя ущербным. Ещё мерзкое чувство беспомощности, дома ещё ладно, я помню, что где. Вот одежда в шкафу и на вешалке. Шкаф старый, потёртый. Вешалка вовсе держится на вбитых вкривь и вкось гвоздях. Да и как забивать гвозди прямо, не глядя? У меня не столько гвоздей, чтобы тренироваться. Да и по пальцам попадаю, больно…
Одежда надеваемая, не глядя. Я могу понять какова она на ощупь, мои пальцы стали такими чувствительными после погружения во тьму, но всё же, наверное, бомжем выгляжу в чужих глазах? Эх, жизнь моя жестянка…
За старыми рваными обоями шуршат тараканы. Порою пытаюсь убить со злости, но иногда специально смахиваю на пол крошки со стола, ведь в ночной тиши альтернатива мерзкому шуршанию – это мертвящая тишина.
Да, мне плохо спится, мои сны темны и пусты. Невидимые стены словно бы давят или это давит вездесущая тьма?
Вот и ещё одна причина покинуть квартирку помимо пустого холодильника. Однако уже в подъезде одни догоняют, другие обгоняют. Под ногами, сказал бы хорошо, что не вижу, но нет. Лучше видеть пустые бутылки и собачье дерьмо, чем ничего!
На улице же пустота без края, пространство, где можно затеряться. Я совсем один, точнее люди есть. Только вот мало кто поможет и советом, а уж за руку довести слепца…
Одиночество в толпе, наверное, самое страшное одиночество, когда нет даже иллюзии, что встреча с людьми станет избавлением. Иногда хочется криком кричать, лишь бы обратили внимание. Нет, тогда в дурку заберут, и я потеряю даже тот жалкий клочок свободы, что у меня ещё есть.
Хорошо на углу нашего дома есть магазинчик, тамошняя бабка-продавщица болтлива как не знаю кто: анекдоты, поговорки, частушки… причём многие повторяются. Однако сама она человек ещё советской закалки, даже мелочь отсчитывает, чувствую, честно. Плохо только, что водку суёт. Впрочем, я всё же беру порою чекушку. Ей делаю выручку, да и мне иногда хочется забыться, и всё же память о пьянице-отце не даёт спиться. Если бы он не пил, то и я наверняка здоровым бы родился, а не полуслепым. Хотя может завод виноват? Дымит и дымит, порою спасу нет от мерзкой горечи!
Интересно, где мой папаша теперь? То есть тело-то в могиле гложут черви или оно слишком проспиртовано даже для червей? Ха-ха-ха! И чего я смеюсь, как дурак?!
Ах да, а где теперь
