из них выпрашивали, умоляли, и даже совали деньги, чтобы им как можно быстрее выдали тела их родных. Всем хотелось, чтобы именно им, первым отдали то, что осталось от их близких. Но как оказалось, чтобы нормально умереть, нужно тоже отстоять очередь. Такая вот очередная неприятная особенность крупных мегаполисов, где куда бы ты ни бежал, и как бы не спешил, все равно будет кто-то кто уже впереди тебя.
В общении с родственниками покойников Рыбкину больше всего нравилось, когда они просили его сделать что-то побыстрее, или вне очереди, в такие минуты он чувствовал себя очень важным, но при этом делал вид, что не слышит этих просьб. Как-то раз, один обезумевший от горя отец маленькой девочки, что уже неделю лежала в очереди на вскрытие, подбежал в больничном коридоре к Рыбкину, схватил его за грудки и начал кричать. Рыбкин в ответ спокойно посмотрел ему в глаза, а затем приложил свои ладони к его лицу. Почувствовав на себе этот сладкий, несмываемый запах смерти, отец девочки издал дикий вопль и резко отпрянул в сторону. Его начало рвать прямо в коридоре. Рыбкин какое-то время равнодушно смотрел на это, а затем сказал: «Закончил? Теперь уберешь за собой. Тряпка и ведро в туалете в конце коридора». После этих слов Рыбкин не спеша пошел дальше по коридору. Толпа людей, стоявших у дверей морга, в ужасе расступилась в стороны, а Рыбкин шел между ними, словно миссия дарующий то, что может смягчить страдания жаждущих. Он ощущал себя почти что богом в тот момент.
После того случая, Рыбкин сильно изменился и даже на какое-то время совсем перестал пить. Стал равнодушным он и ко многим другим «мирским» вещам: вкусная еда, женщины, деньги, даже в сравнение не шли с тем упоением, что он стал получать на работе. Когда Рыбкину пытались давать взятки, он равнодушно отталкивал от себя руки с протянутыми деньгами, говоря свою любимую фразу «в бане и в морге все равны». Рыбкин даже умудрился прогнать похоронную мафию, которая пыталась наладить забор тел покойников в его смены. А смерть в этом городе в последнее время совсем разгулялась. В какой-то момент покойников стало так много, что место в штатном холодильнике морга закончилось, поэтому Рыбкин начал сваливать мертвые тела прямо на пол у стен. «В тесноте да не в обиде» – поговаривал он.
Так в трудах и заботах почти незаметно проходили долгие суточные смены, и сегодня, Рыбкин, будучи на очередном ночном дежурстве, как обычно шел по своим владениям. Внезапно, он заметил странную больничную каталку с лежащим на ней неподвижным телом, что явно появилось здесь, в морге, без его ведома. Своим опытным взглядом, Рыбкин сразу заприметил, что на левой ноге покойника не было бирки, или каких-либо других опознавательных знаков. По всей видимости, там наверху, в больнице, ночная смена врачей решила схитрить, и оформлять неопознанный труп никто не стал, а всю бумажную волокиту свалили на морг. «Долбаные олени, – начал громко осыпать Рыбкин ругательствами всех больничных докторов и санитаров, – Это походу с реанимации закатили «жмурика»,
