вести частные занятия. Ученые в Петербургской академии были обеспечены наилучшим образом, и это привлекало многих европейских светил.
Иными словами, была большая государственная нужда именно в таком решении вопроса, и это касалось в том числе гуманитарных направлений: истории, лингвистики и ориенталистики.
В историографической литературе вплоть до недавнего времени целиком господствовала остро негативная оценка трудов немецких ученых, приглашенных в Академию наук, и всеми силами утверждалась мысль о том, что они фальсифицировали русскую историю и насаждали в академии «немецкое засилье». В таком виде оценка Байера и Миллера появилась сразу после войны: «Уже в 1947 году в книге С.А. Семенова-Зусера Миллер, вслед за Байером, был изображен как фальсификатор русской истории, который «с гениальной политической прозорливостью» разоблачен М.В. Ломоносовым. От Семенова-Зусера получила начало традиция обвинения ученых во всевозможных грехах без оглядки на их труды и без всякой ссылки на них»[55]. Это была чисто политическая оценка ученых, которая никак не вязалась со многими широко известными фактами. Впоследствии для маскировки этого неприглядного положения была сконструирована теория о том, что немецкие ученые «на самом деле» выполняли политический заказ курляндских временщиков при императорском дворе.
Петровский центр развития национальной идентичности
Между тем не так трудно показать, что эти самые временщики никакого влияния на формирование Академии наук не оказали. Один из основателей Академии наук – И.Д. Шумахер, выпускник Страсбургского университета, был приглашен на должность библиотекаря в 1714 году еще Петром и работал по его поручению и под его непосредственным руководством. Другой основатель и первый президент Академии наук – лейб-медик Л.Л. Блументрост – был еще теснее связан с Россией. Его отец был лейб-медиком при дворе царя Алексея Михайловича, и Лаврентий Блументрост родился в России. Руководство Академии наук было составлено из приближенных Петра.
Ученые приезжали в Россию не по велению из Петербурга, а по рекомендациям других, обязательно известных ученых. Ю.Х. Копелевич, рассматривая процесс приглашения ученых в Петербург, отмечает: «Судя по сохранившейся переписке, Блументрост и Шумахер не вступали в переговоры с безвестными лицами, которые сами предлагали свою услуги, а продолжали опираться на рекомендации признанных авторитетов»[56].
Один из таких авторитетов, Иоганн Менке, был профессором Лейпцигского университета и издателем журнала «Acta eruditorum», дававшего рецензии на все мало-мальски крупные научные труды, – главного научного журнала в Европе того времени, а с 1708 года официальным саксонским историографом. Он рекомендовал историка И.Х. Коли, который и пригласил с собой в качестве студента Г.Ф. Миллера. Профессор в Галле Христиан Вольф был крупным ученым (профессор университета в Галле,
