или какой другой работы. Из этого также вытекает и «чего России предосудительного», и различные политическими последствия.
Миллер, таким образом, бросил вызов русскому историческому нарративу, заставив его сторонников заняться интенсивной работой на тему того, каким образом создать научные основания для славянства призванных варягов. Сам Миллер пал в неравной борьбе, но его знамя вскоре было поднято другими исследователями, охочими до смущения русских умов.
Глава четвертая. Борьба за историю
Несмотря на то что первый спор о варягах кончился победой Ломоносова, правда, достигнутой не сколько научными, сколько административными способами, исчезновение идей, «для России предосудительных», не произошло. Поскольку сам спор был непубличным, он почти совершенно не отразился в исторической публицистике и остался лишь в документах Академии наук, которые стали доступны исследователям много десятилетий спустя, можно было ожидать, что концепция Миллера будет совершенно забыта. Тем не менее по прошествии нескольких десятилетий спор о варягах возобновился с новой силой.
В работах по историографии причины такого странного положения дел почти не получили объяснения, если только не считать ссылок на злоумышляющих немцев, которые постоянно писали что-то оскорбительное для русской истории, и из немецкой литературы эти крамольные идеи переходили в русскую историческую литературу. Доля истины, впрочем, в этом утверждении есть. Действительно, немецкие историки сделали серьезный вклад в разработку вопроса в конце XVIII и начале XIX века, их труды в России читали, переводили на русский и издавали. Но этого все же недостаточно, чтобы объяснить, почему снова вопрос о варягах стал остродискуссионным.
Тому было несколько причин. Во-первых, Ломоносов, несмотря на свою победу в споре с Миллером, своего успеха развить не смог и ничего существенного в русский исторический нарратив добавить не сумел. Во-вторых, Миллер своими публикациями не только «прорубил окно» для европейских историков в русскую историю, но и впоследствии познакомил их со своими аргументами, выпустив свою работу, разгромленную в 1749 году, на латинском языке. В-третьих, Миллер поддерживал интерес к русской истории у других историков, помогал им, и именно из последователей Миллера вышел столь удачливый историк и исследователь Нестора, как Август Людвиг Шлецер, который сыграл в дальнейшем развитии спора о варягах исключительную роль.
Неудача Ломоносова
Вопреки распространенному представлению, Ломоносов после завершения первого спора о варягах не сделал никакого вклада в исследование самого вопроса о происхождении варягов. Его позиция сформировалась в ходе дискуссии, он ее считал совершенно правильной и обоснованной. Добившись административной победы над Миллером, Ломоносов сразу занялся упрочением достигнутого доминирования в гуманитарных науках.
Ломоносов
