по этому вопросу, сделанные еще на ранних стадиях работы над книгой, вполне определенно показали, что дистанция между летописями и исторической литературой гораздо короче, чем принято было считать. Принято же было считать, что летописные традиции прервались в XVI веке, как это событие датировал Д.С. Лихачев. Он обосновал это так: «Летописание, которое в предшествовавшие века было не только историей Русского государства, но и государственной историей, велось государственной заботой – отныне становилось по преимуществу частным делом отдельных авторов»[14]. Это оказалось главной причиной, по которой Лихачев не признавал исторические сочинения XVII века, носящие явно летописный характер, летописями. По единственной причине – что они составлены не под надзором государства и потому летописями быть не могут! Хорошо, если в XVII веке уже не было летописей, то что было? Почтенный академик на эту тему говорит так: появился новый жанр исторической литературы, более развитый по сравнению с летописанием: «На смену летописания в XVII веке прочно утвердились исторические новеллы, хронографы и степенные книги с продолжениями, охватывающими события последних лет»[15]. И в такой капитальном труде, как «Очерки по истории исторической науки в СССР» под редакцией М.Н. Тихомирова, об этом говорится категорично: «Новые приемы русской историографии особенно проявились во второй половине XVII века, когда возникают исторические произведения, только внешне сохраняющие вид летописи, но по существу совершенно отходящие от старой летописной традиции»[16]. По мнению М.Н. Тихомирова, сочинения XVII века нельзя назвать летописями в силу новых требований к историческим работам, эти изменения заключались вот в чем:
1. Расширение круга авторов.
2. Отход от стиля летописи.
3. Значительной расширение исторической тематики.
4. Привлечение новых материалов.
5. Усиление критики исторических источников[17].
Эта точка зрения двух известных историков прямо вытекает из их представления о том, что летопись – это исторический источник. Лихачев, вообще проявлявший большую склонность к опрокидыванию современных реалий в древность, определял летописание как собрание документов и исторических фактов, а саму летопись характеризовал как некоторый упорядоченный архив, будто бы специально предназначенный для будущего историка. Впрочем, более точно: «Летопись на протяжении IX–XV веков – это в основном документ, дневник, «погодник» исторических фактов, систематизированное собрание исторических материалов, своеобразный архив»[18].
Собственно, из этого представления Лихачева о летописании выросло его убеждение в том, что летопись обязательно должна иметь государственное значение. Но ведь этим дело совершенно не исчерпывается. Летописание было не только государственным делом, но и частным. Существовали,
Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. М.: АН СССР, 1955. С. 94.
Цитируется по:
