в покрывало, совсем утонув в нем. Такая крошечная и беззащитная. Только изящные ключицы виднеются среди складок ткани.
Захотелось обнять ее. Прижать к себе и держать так долго-долго. Не отпускать, даже когда она попросится на свободу.
Она вскинула на меня удивленный взгляд, задирая голову и обнажая красивую шею. Точно так же на меня смотрел Злыдень – снизу вверх, откидывая голову чуть ли не на спину.
Даже смешно стало: сравниваю девушку с кошкой. Хотя она так ластилась ко мне… Едва ли не мурчала… Нутро снова начало скручивать от возбуждения. Я с трудом взял себя в руки.
Шаги матери раздались совсем близко, и я быстро прошептал:
– Будь здесь и не выходи! Когда я с ней разберусь, вернусь.
Она испуганно кивнула и сглотнула.
Боже… Лучше поскорее забыть то, о чем подумал, когда увидел это движение. Я с такой скоростью бросился к дверям, словно собирался брать их штурмом.
Едва успел захлопнуть их за собой, как появилась мать.
– Дима! Ты что, не слышишь?! Я уже устала кричать!
Я прислонился спиной к дверям, чтобы помешать ей войти, если вдруг вздумает вломиться в мою спальню. Там, где дело касалось моей личной жизни, у матери тут же пропадали такт и совесть. Личное пространство? Границы? Нет, такие понятия у нее вообще отсутствовали.
Вот и сейчас. Она даже шапку и пальто не сняла – сразу отправилась меня искать. Спасибо, хоть разулась.
– И тебе привет, мам.
– Не умничай! Я чуть инфаркт не получила, пока искала тебя.
– Я спал.
– Спал? Спал?! В такой час?!
Ну, началось. Надеюсь, моя белокожая незнакомка этого не слышит.
– Мам, я только вчера вернулся из командировки. Да, в такой час я спал. И собираюсь еще спать. Зачем ты приехала и почему не предупредила?
У нее так вытянулось лицо, словно черта перед собой увидела:
– Вот так ты разговариваешь с матерью? Гена! Иди сюда! Послушай, что твой сын мне говорит! Давай-давай, повтори. Скажи отцу то, что только что сказал мне.
Я любил свою мать. Маму ведь любит каждый ребенок. Она прекрасная женщина. Но у нее есть огромный недостаток: она считает, что все должно быть так, как скажет она. Только ей известно, как жить правильно. И если кто-то посмеет с ней поспорить, то этим, по ее мнению, обеспечит себе вечный абонемент на посещение ада.
Как только смог обеспечивать себя самостоятельно, я старался держаться от нее как можно дальше. Но иногда на нее накатывали такие вот приступы материнской заботы. Чтобы их выдержать, рецепт был только один: смириться и ждать, когда желание устроить мою жизнь немного утихнет.
Обычно, я терпеливо сносил ее попытки научить меня правильной жизни, пока они не сходили на нет. Но сегодня, сейчас, у меня были совсем другие заботы. И если мать считает, что я неблагодарный сын, то пусть так оно и будет.
– Давай! – Она ткнула в меня пальцем. – Повторяй!
Я кивнул отцу:
– Привет,
