получаем удовольствие.
– В конце концов, сейчас же лето! – воскликнула я. – Помнишь, как ты предложила мне приехать сюда, чтобы сбежать от всего? Вот я и убегаю, – рассмеялась я, хотя она не поддержала мое веселье. Я напомнила ей, что никогда прежде у меня не было проблем с наркотиками; что я употребляла алкоголь умеренно и умела держать себя в руках. Я экспериментирую, сказала я ей. Я – художник. Такая женщина, которая говорит «да» вместо «нет».
Она оспаривала каждое мое предложение, подвергала сомнению каждый мой вывод. Она все подметала и подметала пол, и наша беседа постепенно превратилась в ссору. Под конец она так разозлилась, что шлепнула меня веником.
Я вернулась к Джо, и мы стали разговаривать о том, что Лиза ничего не понимает.
А еще через две недели позвонил Пол.
Он хотел видеть меня. Немедленно. Лиза рассказала ему о Джо и о том, что я употребляю героин. И он немедленно сел в машину и проехал 2700 километров из Миннеаполиса, чтобы поговорить со мной. Через час я встретилась с ним дома у Лизы. Был теплый солнечный сентябрьский день. На прошлой неделе мне исполнилось 26 лет. Джо об этом не вспомнил. Это был первый день рождения в моей жизни, когда меня не поздравил ни один человек.
– С днем рождения, – сказал Пол, когда я открыла дверь.
– Спасибо, – сказала я чуть слишком официальным тоном.
– Я хотел позвонить, но у меня не было твоего номера… я имею в виду, номера Джо.
Я кивнула. Мне было так странно видеть его! Моего мужа. Фантом из моей настоящей жизни. Самого настоящего человека из всех, кого я знала. Мы сидели за кухонным столом, и ветви смоковницы постукивали в окно, а веник, которым шлепнула меня Лиза, стоял, прислоненный к стене.
Он проговорил:
– Ты выглядишь по-другому. Ты кажешься такой… как бы это сказать? Кажется, будто тебя здесь нет.
Я поняла, что он имеет в виду. Его взгляд сказал мне все то, что я отказывалась слышать от Лизы. Я была другой. Меня там не было. И такой меня сделал героин. И все же мысль о том, что от него придется отказаться, казалась мне невозможной. Я поглядела Полу прямо в лицо, и это заставило меня осознать, что мои мысли путаются.
– Просто расскажи мне, зачем ты это с собой делаешь, – попросил он. Взгляд его был мягок, а лицо его было таким родным. Он потянулся через стол и взял мои руки в свои, и мы держались друг за друга, глядя друг другу в глаза, и по моим щекам потекли слезы, а потом заплакал и он. Он хочет, чтобы я поехала с ним домой, сегодня же, проговорил он ровным тоном. Не ради воссоединения семьи, но чтобы убраться отсюда. Убраться не от Джо, но от героина.
Я сказала ему, что мне нужно подумать. Я поехала обратно к дому Джо и села на солнце, в садовый шезлонг, который Джо держал в проулке позади здания. Героин заставил меня отупеть и отдалиться от себя самой. Мысль начинала формироваться в моем разуме, а потом
