растер в кровь рюкзак. Открыв глаза, я увидела на камне рядом маленькую ящерку. Она смешно двигалась, будто отжималась.
– Привет, ящерка, – проговорила я. Она перестала отжиматься и замерла в совершенной неподвижности, а потом юркнула по камню вниз и исчезла в мгновение ока.
Надо было отдохнуть. Я уже отставала от своего расписания, но не могла заставить себя в тот же день покинуть маленькую рощицу живых дубов, окружавших источник. Помимо потертостей на коже, мышцы и кости у меня ныли от ходьбы, а ноги покрывались все возраставшим числом мозолей. Я уселась на землю и принялась их разглядывать, понимая, что не смогу ничего сделать, чтобы помешать этим волдырям превратиться из скверных в ужасные. Я осторожно провела пальцем по ним, а потом по черному синяку размером с серебряный доллар, который цвел пышным цветом на моей лодыжке – он не был получен на МТХ, а являл собой свидетельство моего допоходного идиотизма.
Именно из-за этого синяка я решила не звонить Полу, когда чувствовала себя такой одинокой в том мотеле в Мохаве. Этот синяк был ядром истории, которую, как я понимала, он услышит в моем голосе, как бы я ее ни скрывала. Истории о том, как я пыталась держаться подальше от Джо в те два дня, которые провела в Портленде, прежде чем сесть в самолет до Лос-Анджелеса, но так и не удержалась. И как все кончилось тем, что мы с ним укололись героином, несмотря на то что я не прикасалась к этому зелью с того самого момента, как он приехал навестить меня в Миннеаполисе полгода назад.
– Моя очередь, – проговорила я торопливо, после того как увидела, как он загоняет в вену иглу. МТХ казался мне далеким будущим, хотя до него оставалось всего 48 часов.
– Давай сюда ногу, – сказал Джо, когда не смог найти вену на моей руке.
Я провела этот день в Голден-Оук-Спрингс с компасом в руке, читая книжку «Как не заблудиться». Отыскала север, юг, восток и запад. С наслаждением прошлась без рюкзака по колее, проделанной внедорожниками, которая подходила к самому источнику, чтобы осмотреться. Это было восхитительно – идти без ноши на плечах, даже при том состоянии, в котором пребывали мои ноги, даже при том, как у меня ныли все мышцы. Я шла не просто прямо, но приподнято, словно кто-то сверху прикрепил к моим плечам крылья. Каждый мой шаг был прыжком, легким, как воздух.
Дойдя до смотровой площадки, я остановилась и обвела взглядом раскинувшуюся передо мною ширь. Там были только пустынные горы, прекрасные и суровые, и новые ряды угловатых ветровых турбин, уходящие вдаль. Я вернулась в лагерь, растопила плитку и попыталась приготовить себе горячую еду – первую за весь маршрут. Но пламя не держалось, как я ни старалась. Я вытащила из рюкзака маленькую книжечку с инструкциями, прочла раздел возможных неполадок и обнаружила, что заполнила канистру плитки не тем газом. Я заполнила ее неэтилированным топливом вместо требуемого специального
