Бодлер и Рембо; читал он и биографии политических деятелей девятнадцатого века, таких как Бенджамин Дизраэли, Уильям Гладстон и Авраам Линкольн.
Эту сторону своей личности он старался скрывать от окружающих. Вместо этого он хвастался перед товарищами своими победами над представительницами прекрасного пола. Он наконец-то вступил в один из школьных клубов – фотографический, исключительно с целью лапать девочек в темной комнате, судя по его заверениям. Также он утверждал, что после школы заманивал девчонок на пустырь, чтобы тискаться и целоваться. Как вспоминал его друг Клайв Робсон: «У Мика была та еще репутация».
Бахвальство, бесстыдное бахвальство. Никаким ловеласом Мик не был, и девчонки по нему не сохли. «Было несколько мальчишек, по которым мы сходили с ума, – вспоминала одна из них, – но Джаггер точно к ним не относился. Вообще-то мы считали его страшненьким».
Но вскоре Джаггер нащупал стопроцентный способ привлечь к себе женское внимание. Ева решила подзаработать, распространяя косметику Avon, и когда родители уходили из дома, Мик приглашал какую-нибудь знакомую, чтобы показать коллекцию матери.
Сидя за туалетным столиком Евы, Мик и очередная знакомая дружно хихикали, разрисовывая друг друга. «Ему очень нравилось, когда я красила ему губы помадой или подводила глаза, – вспоминала одна из его тогдашних платонических подружек. – Тогда мне это казалось странным, но нам было весело». Потом она призналась, что, по крайней мере для нее, встречаться с Миком было все равно что «проводить время с одной из подружек».
Несмотря на косматую шевелюру и довольно нетрадиционный способ знакомиться, Мик не терял надежду разбогатеть – причем не как артист, а как бизнесмен. Приняв решение поступать в престижную Лондонскую школу экономики, из стен которой вышли такие выдающиеся выпускники, как Дэвид Рокфеллер, Джордж Сорос и Джон Фицджеральд Кеннеди, Джаггер последние месяцы в школе усердно занимался и готовился к экзаменам. Среди двадцати пяти учеников в классе ему удалось занять двенадцатое место, и это, по всей видимости, убедило строгого директора написать ему рекомендательное письмо, что тот сделал с крайней неохотой.
«Джаггер в целом неплохой юноша, – писал мистер Хадсон, – но незрелый и медленно взрослеет. Хорошее его качество заключается в настойчивости, с какой он преследует поставленную цель… он может добиться некоторого успеха в выбранной деятельности, хотя маловероятно, чтобы он достиг особых высот». Несколько лет спустя Хадсон жалел, что написал даже такую сомнительную рекомендацию. «Чем более знаменитыми становились «Роллинги», тем сильнее Хадсон ненавидел его», – вспоминал учитель Уильям Уилкинсон.
И все же экзаменационных баллов и рекомендации Хадсона хватило Мику, чтобы получить государственную стипендию для обучения в Лондонской школе экономики. Впервые он всерьез поверил, что ему удастся покинуть столь ненавистный Дартфорд. «Для жизни в пригороде характерны зависть,
