статуса всем предписывалось есть и насыщаться, есть, есть и опять бесконечно насыщаться плодами труда иных народов, вплоть до рвоты, отбросив все угрызения совести.
Наступала Эпоха Моли, – период царства отвратительного создания, объедающего память предков, причём всегда, когда она долго бывает невостребована; и особенно на Моль нападает жор в эпоху, когда прекрасное любого вида становится достоянием немногих, то есть в периоды царства демократии для демагогов28, тогда, когда красота не способна стать спасительницей мира.
Однако заряд былой мудрости народа и заложенных Заратуштрой зёрен родовой гордости пророс-таки отвращением к чаше позора своего Я, позора и унижения народного самосознания, обнажив обязательства людей перед памятью предков и истоками Добра. Нельзя быть беременным чужим ребёнком, бессмысленно навязывать народу чуждые ему формулу веры и моральные устои; и люди восстали.
Дворец царя Виштаспы, в котором успел обосноваться и Неопознанный Совестью, был снесён в пыль, толпы озверевших от запаха крови людей громили и жгли всё, что хоть каким-либо образом могло напомнить им гнёт ненавистных. Так сгорели почти все книги, – записанные царским писцом слова Заратуштры. Исадвастар же со своим престарелым отцом и многочисленным семейством хабиру поспешно бежал и, пинаемый всеми, спрятался наконец в городе у слияния двух рек, у ворот Третьего моря, в царстве Аккады.
Страна пещеры зверей Заратуштры в ужасе застыла от вида содеянного, обмякла, готовясь к новым испытаниям, как будто зная, что уже очень скоро, никем не останавливаемые, войдут на её земли воины последователей Третьего, неся на своих знамёнах полумесяц для его свадьбы со звёздами Спитамы29.
И только Исадвастар не отчаялся. В городе, так ему напоминавшем город Пёстрой коровы, он, будучи таким же пришлым для этого народа, как и Спитама для горцев, механически решил повторить то же, что и Заратуштра: собрать воедино все известные поверья народов Двух рек, смазать противоречия между верованиями привнесёнными им остатками учения огнепоклонников и предать затем забвению памяти свой убогий образ, который ходил за ним неотследно всё последнее время.
Однако горький опыт подсказывал: ошибки Заратуштры повторять не стоит.
Люди одного этноса непременно должны быть друг другу комплиментарны не по основам близости ума, но по основам духа, по основам рождения в общем окружении предков, то есть по основам разума, ибо ум есть лишь способность понимать и соображать жизненное, ум легко захватывается соблазнами, но задача разума, как высшей формы ума, состоит в способности различения истинного от ложного, и, наконец, в принятии решения о том, что не следует делать, а что делать надлежит непременно – в укрепление Добра; разум – сущность человеческой души.
На уровне интуиции это отлично понимали друзья Заратуштры, стараниями которых была запущена
Зороастрийские маги носили конической формы колпаки, усыпанные изображениями пятиконечных звёзд. В Европе времён инквизиции конические колпаки являлись предметом одежды несчастных, приговорённых к сожжению на костре во время проведения аутодафе.
