Зато прекрасно думалось.
Обратно возвращалась просветленной, решив все же заехать в Иерусалим. Совершавшие вместе с ней хадж четыре женщины возмутились:
– Госпожа хочет после хаджа идти в город со святынями неверных?!
– В город, где мечеть Омара и откуда вознесся пророк Мухаммед. Разве нет?
Смутились, заелозили…
– Но, госпожа, правоверным мусульманкам опасно появляться в таком месте… Там много христиан и иудеев.
– А ехать по землям иудеев не опасно? Оставайтесь здесь, я сама поклонюсь.
С ней решились идти двое и, конечно, имам Мухлиси. Остальные встали за городом.
Иерусалим ее ужаснул – крепостные стены развалены, повсюду грязь, стены обоих мечетей в плачевном состоянии, даже со следами камней. Свинцовые пластины куполов и Аль-Акса, и «Купола скалы» местами отстали, внутри хоть и чисто, но уж очень бедно.
– Негоже мусульманскому властелину, под рукой которой находится сейчас город, вот так пренебрегать настоящей святыней.
Мухлиси смотрел на султаншу, в сердцах произнесшую эту фразу, с испугом. Лицо закрыто, в прорези яшмака только глаза, но они опущены. Что в них?
От Роксоланы не укрылось настороженное внимание имама, тот, конечно, ждал, отправится ли к храму Гроба Господня, вспомнит ли об этой святыне?
Вспомнила, но не отправилась.
Глядя с высоты Храмовой горы на раскинувшийся перед ней город, Роксолана задумчиво произнесла:
– Три религии сошлись, святое место для всех, а такое запущенное. Здесь бы примириться…
На краю большой площади, что перед мечетями, появилась группа людей. Султаншу с имамом и женщинами мгновенно окружили воины охраны. Мухлиси потянул обратно в мечеть «Купола скалы»:
– Госпожа, нам лучше скрыться там.
Он уже жалел, что согласился на поход на Храмовую гору и на поездку вообще. Если что-то случится с султаншей, спросят с него. Вернее, и спрашивать не будут, просто нарежут полосками и скормят собакам. Имам не член султанской семьи, чтобы душить шелковым шнурком.
Роксолана спокойно покачала головой:
– Это не разбойники, смотрите, это почтенные жители города и священники.
Следующий час имам обливался потом от страха, потому что упрямая султанша не только не стала прятаться в мечети, но и приняла представителей города. Они приветствовали Хасеки Хуррем Султан (и как только вызнали, что это она и как султаншу зовут?), предлагали удобно расположиться на ночь, звали на пир в ее честь…
Роксолана благодарила, но отказывалась, объясняя, что сразу после намаза отправится дальше. А потом поинтересовалась, почему город в столь плачевном состоянии.
Сразу стало ясно, что не ради простого приветствия Хасеки пришли на Храмовую гору иерусалимцы. Заговорили, перебивая друг друга, потом видно опомнились, предоставили слово
