где она сейчас снимается… Ей нечего было сказать. Раневской предлагали сценарии, в основном эпизодические роли, но Раневская была очень требовательна и в плохих фильмах сниматься отказывалась. «Сняться в плохом фильме – все равно что плюнуть в вечность», – говорила она. А о своих неудачных ролях сказала: «Деньги давно съедены, а позор остался». С возрастом ее было все труднее уговорить сыграть то, что ей не нравилось, и не так, как она сама хотела.
Демонстрируя в профессии исключительную требовательность, деловитость и педантизм, в бытовых вопросах она была на редкость беспечна. Получив однажды гонорар за фильм, она пришла в театр и за кулисами стала предлагать всем деньги. Пачку быстро расхватали – самой Фаине Георгиевне не осталось ничего. «И ведь раздала совсем не тем, кому хотела», – сокрушалась она. Все ее домработницы беспощадно ее обворовывали и обманывали. Говорили, что любой человек мог подсесть к ней в транспорте, попросить денег – и тут же их получить. Она никогда не вспоминала о своих займах. «Мне всегда было непонятно: люди стыдятся бедности и не стыдятся богатства!» – говорила она. Жила очень скромно, годами спала на раскладушке, потом – на узенькой тахте. Купленную как-то роскошную двуспальную кровать тут же подарила своей домработнице Лизе на свадьбу. Делать подарки она любила больше всего на свете. Как-то она написала: «Поняла, в чем мое несчастье: скорее поэт, доморощенный философ, бытовая дура – не лажу с бытом! Деньги мешают, и когда их нет, и когда они есть… Вещи покупаю, чтобы их дарить. Одежду ношу старую, всегда неудачную. Урод я».
В спектакле «Рассказ о Турции», 1953 г.
Недолюбливая свою внешность, Раневская мало заботилась о своем внешнем виде – не было ни желания, ни средств. Одевалась во что попало, хотя чувствовался врожденный вкус. Очень любила шейные платки и шарфы, шляпы. У нее были очень красивые, ухоженные руки с тщательно отполированными ногтями. Она тщательно следила за прической и всегда, даже на сцене, пользовалась хорошими французскими духами – пожалуй, это была единственная роскошь, в которой она себе не отказывала.
Характер у нее был требовательный, взрывной, капризный, нервный. Остро ощущая свое одиночество, Раневская пыталась скрыть его плотной завесой юмора, который со временем перешел в язвительность и цинизм. Ее ядовитые фразы до сих пор повторяют – они превратились в фольклор.
В 1969 году состоялась премьера спектакля «Дальше – тишина» по пьесе Вины Дельмар. Партнером Раневской был Ростислав Плятт – они играли супружескую пару. Плятт и раньше работал с Раневской – в «Мечте», «Слоне и веревочке», «Весне», театральных спектаклях. Роль в «Тишине» была в какой-то степени реваншем Раневской за многие годы простоя, она отдавала своей Люси Купер все силы, и хотя пьеса была слабовата, спектакль пользовался феноменальным успехом. Попасть на него было невозможно – те, кто мог, приходили смотреть на игру двух великих стариков по нескольку раз, распространяя легенды о той фантастической игре, которую они увидели. Каждый спектакль был другим: Раневская физически
