и дальше пребывают там, где мы их обнаружили.
Движимые любопытством, мы собрались у печи. Фотографии выглядели вполне невинно. Даже дети, которые, как мы знали, давно умерли, казались всего—навсего милыми карапузами, но уж никак не кровожадными призраками, гуляющими по дому.
Эмми взяла фото в руки и внимательно вгляделась в лица некогда живших здесь людей.
– От чего умерли эти дети? – все еще изучая фотографию, спросила она.
– Кто его знает? – пожал плечами Димка.
– Значит, надо выяснить.
– Завтра же отправимся в городской архив. Думаю, там предостаточно информации об особняке, – вмешался я.
Амаранта осторожно, будто фото и в самом деле заключало в себе частицу этих несчастных ребятишек, поставила рамку с фотографией обратно на полку. Мы не спешили расходиться, даже несмотря на позднее время. Изображение странным образом приковывало наши взгляды. Я чувствовал, что просто не в состоянии от него оторваться.
– А это что? – бархатный голос Эмми вывел меня из транса. Посмотрев в ту сторону, куда она указывала, я увидел, что её заинтересовали куклы.
– Ерунда какая—то, – отмахнулся Дима, – еще одно порождение больного разума. Надо быть полным психом, чтобы создать такие игрушки.
Амаранта осторожно коснулась кончиком пальца щеки одной из кукол.
– Фарфор, – восхищено заключила она.
– Только не говори, что они тебе нравятся, – со смесью ужаса и отвращения произнес брат.
Эмми улыбнулась его словам, но не стала отвечать. Мне же почудилось, будто куклы действительно произвели на неё неизгладимое впечатление.
Ксюша зевнула, прикрыв рот рукой. Она выглядела уставшей и даже осунувшейся.
– Хватит на сегодня, – заявил я, видя, что Ксения засыпает на ходу. – Всем спать.
Пробираясь по темному коридору второго этажа в нашу с Эмми спальню, я ощущал, как беспокойство сжимает легкие в холодных тисках. Вроде бы паниковать было не из—за чего, но как не старался успокоить разыгравшиеся нервы, волнение не желало отпускать. Понемногу становилось понятно, почему хозяева особняка столь поспешно его покинули. Стоит признать, помимо неясных ощущений и беспочвенного страха в их рассказе не было ничего устрашающего. Честно говоря, я даже посчитал их очередной богатенькой супружеской парой, которой просто некуда девать деньги. Ну, наняли они охотников за привидениями, провели те несколько дней в их доме, зато потом можно хвастаться друзьям и знакомым, что купили дом с призраками. Если бы не предупреждение Антона, я бы не отнесся к этому делу серьезно.
Но как только мы переступили порог особняка, мой скептицизм растворился без следа. Солнечные блики, играющие на стенах гостиной, не обманули, я нутром чуял мрак, затаившийся в углах комнат и коридоров. И теперь, шагая в неверном свете фонаря по второму этажу и вслушиваясь в судорожные всхлипы старого дома, я чувствовал – быть беде.
Наша с Эмми спальня
