жадно, давясь и отплевываясь, опустошал бутылку с минералкой, мои спасители решали, как лучше поднять меня наверх. В итоге они единогласно постановили, что без веревки не обойтись. Разумеется, никто не догадался захватить её с собой. Спрашивается, куда они вообще направлялись: человека спасать или по ягоды?
Амаранта вызвалась остаться со мной, чтобы я не скучал, а Дима с Ксюшей отправились в обратный путь за веревкой.
– Ты уверена, что они не заблудятся? – я снова лег на импровизированное ложе.
– Все будет в порядке. Мы внимательно следили за дорогой по пути сюда.
Эмми пристроилась на край каменного постамента у меня в ногах.
– Значит, это и есть тот самый склеп, что нам нужен?
– Думаю, да.
– Но почему ты отправился искать его ночью? К тому же в одиночку?
Вопрос прозвучал абсолютно невинно. Более того, посмотрев на Амаранту, я увидел, что она с унылым видом разглядывает стены усыпальницы. Но было что—то такое в её позе и манере держаться, что заставило меня заподозрить второе дно под этой маской равнодушия и скуки.
– Бессонница, – произнес я первое, что пришло на ум.
–Ах, вот оно что.
Мы замолчали. В воздухе повисла неловкая пауза. Чувствовалось: нам обоим есть, что сказать.
Первой не выдержала Эмми. Она повернулась ко мне и с вызовом спросила:
– Ты следил за мной?
От неожиданности я потерял дар речи. Выходит, она знала, что я иду следом, и позволила мне заблудиться. Можно сказать, она собственными руками загнала меня в эту ловушку.
– Ты была в курсе?
– Разумеется, – фыркнула Амаранта. – Думаешь, ломясь через лес, как стада бешеных слонов, ты можешь остаться незамеченным?
– И ты бросила меня посреди чащи?! – от негодования у меня перехватило дыхание.
– То, что ты называешь чащей, на самом деле роща неподалеку от особняка. Не моя вина, что ты ухитрился заплутать в трех соснах и окончательно потеряться. Да так, что мы тебя полдня найти не могли.
Возразить оказалось нечего, но от этого мой уровень желчи только поднялся.
– Если бы ты не пропадала по ночам неизвестно где, мне бы вообще не пришлось тащиться в лес!
– Опомнись, я же вампир, – Эмми выглядела крайне возмущенной. – Мне надо периодически что—то есть. Ты же не хочешь стать частью моего рациона?
– Ты охотилась этой ночью? – поинтересовался я, немного остывая.
– Да, но неудачно.
– И нет никакой причины, по которой мне следовало бы волноваться?
– О чем ты? – Эмми выглядела искренне изумленной. – Откуда эта беспочвенная ревность?
Одним молниеносным движением она придвинулась ко мне, улеглась рядом, положив голову мне на грудь, и прошептала:
– Есть только ты. Все остальное неважно.
И я поверил. Видит Бог,
