того чтобы вернуть туда деньги. Девятьсот девяносто три миллиона ушли со счёта министерства вооружений. Если бы мы просто украли сейчас их, то нас найдут. Через год, но найдут. Начнём тратить и всё. А так даже не заметят. И вот они обогнули солнечную систему уже … э-эх… в четвёртый раз. И теперь они на счёту организатора тотализатора. Поставил на первого попавшегося пилота. Некий Дрюон. – Макс откинулся на спинку кресла весь в поту.
– Ну, ты даёшь. Гений.
– Нет. Киборг. Просто жулик с инопланетным имплантом в голове. Жорж в сети есть упоминания о чём то подобном? Я об импланте.
– Не встречал ни разу. Есть дорогие импы. Есть очень дорогие комплексы имплантов. Например, управлением авианосцем и всеми истребителями и штурмовиками на борту. Или боевые импланты, делающие из тебя машину смерти. Мускульное усиление, реакция запредельная, выносливость, оружие управляется уже нейросинапсами и так далее. Поговаривали, что есть комплект импов для чтения мыслей. Слышал также, что есть имп для телепортации. Но все они требуют операции. В мозг, на позвоночник или просто в мышцы. Про такой имплант как у тебя ни разу не слышал. Это же, по сути, и не имплант, а усилитель. Если тебе вставить нейронный ускоритель оператора сети, то под действием инопланетного ты сможешь сам быть сетью. Жить в ней. Интересно, а может он усиливать сразу несколько.
– Думаю да. Тебя же усиливает. Кстати как далеко, ты выяснил?
– Я был на самом нижнем этаже. Он работал прекрасно.
– Больше километра. Нормально. Сколько у тебя батареек ещё не считая твоей и моей?
– Шлемов всего было пять. Одна у тебя и одна у меня итого три.
– Всего гриллов постреляли около миллиона. Должны быть, где то ещё. На Орбите точно есть.
– Я здесь грешным делом промониторил Маргоцит-М на бирже. Так вот камешек обычного маргоцита в два раза меньшего размера, чем у нас стоит полмиллиарда. А Маргоцит-М никто естественно не продаёт, если он вообще есть на руках у кого-то.
– Вот ты сам и ответил себе. Не продаёт. Потому как Маргоцит-М никто не купит кроме правительства. А им легче отобрать, чем платить. Мы его не трогаем. Он не наш к тому же.
– Деньги тоже не наши.
– Мистер Гилберт будет не доволен.
– Хорошо, хорошо, не трогаем. Завтра в двенадцать по Марсу стартует первый тур гонок. У нас есть несколько часов. Пойду, вздремну.
– Я тоже. Переводить деньги по всей системе утомительное дело, знаешь ли.
Гилберт любил визоры. В 27 веке этот потомок древнего телевизора уже почти не имел ничего общего со своим прадедушкой кроме одной функции передавать изображение. Визор мог многое, труднее сказать чего он не мог. По сути это было интерактивное окно в сеть. Всё чаще визоры стали скрещивать с терминалами и теперь это представляло единое целое. Кое-где оставались ещё две части единого целого. В институте имелись терминалы, за которыми работали Макс, и Жорж, а также имелся отдельно визор в кабинете Гилберта. Как правило, к визору шли в комплекте кресла. Человек, смотрящий
