цилиндр а-ля Пушкин и предложила ближней к ней даме запустить в него руку и вытащить бумажку с именем. Дама, очаровательная брюнетка с томным взором больших чёрных глаз и слегка чрезмерно пухлыми губами (Игнат предположил, что в них не всё на 100 процентов натурально), соблазнительными формами, когда линия бёдер привлекает внимание своей плавностью, попка – округлой упругостью, а грудь (грудь большевата, на его вкус, опять подумал Игнат), поддерживаемая ярко-красным, в тон длинному платью, кружевным бюстгальтером, выглядывающим при определённых поворотах тела из глубокого декольте, намекает на свою приятную тяжесть, изящно взмахнула ухоженной ручкой с таким же ярко-красным маникюром на длинных ногтях и, пошуршав для таинственности бумажками, вытащила и громко (голос у неё был довольно низкий, сочный, «брюнетистый») зачитала написанное:
– Роман.
Игнат посмотрел на реакцию мужика. Вроде бы тот остался доволен такой соседкой.
– Предупреждаю, – опять объявил Лёшка, – этот выбор действует только за столом. Для остальных заданий жеребьёвка каждый раз будет проводиться заново.
Следующей тянула бумажку Вика. Игнат опять почувствовал раздражение от ситуации. Только бы не он! При этом взглядом невольно скользнул по лицам мужиков, стараясь понять, какую «оценку» дают они его бывшей. Мужики поедали её глазами. Игнат попробовал абстрагироваться и тоже взглянуть на неё как бы со стороны. Вика была рыжеватой шатенкой, волосы пышные, до плеч, лежали волнами (они вились от природы), лоб высокий, нос красивой лепки, чуть-чуть курносый, с изящными тонкими ноздрями, рот небольшой, губы не полные и не узкие, в самый раз (он вдруг вспомнил, как целовал их, они всегда были влажные и на вкус как будто лесная земляника с лёгкой горчинкой), глаза… глаза карие, но словно бы тоже с рыжиной, как и волосы (когда-то он умело зажигал в них огни…), ресницы очень длинные и пушистые (делающие её взгляд по-девичьи беззащитным), ушная раковина, за которую Вика машинально заправила мешающий ей локон, аккуратная и нежная, шея в меру длинная (он любил спускаться по ней губами до ключицы, а потом ниже – к заманчивой ложбинке между её упругих грудок, которые, конечно, увеличились в размерах после выкармливания двоих детей, но остались маняще-красивыми). Игнат мысленно присвистнул – на Вике не было лифчика. Смело… С учётом, что общество, в которое она направлялась, было ей практически незнакомо. Зелёное, цвета июльской травы, облегающее платье в пол с откровенным разрезом с правого боку до верхней части соблазнительного бедра имело очень низкое декольте в мягких складках и открывало нескромным взорам (а скромных вокруг и не было) половинки полушарий, вызывающие в мужских организмах трепет, а если бы она чуть наклонилась, то были бы видны и тёмно-розовые ореолы сосков, равно как и сами горошины (Игнат опять некстати вспомнил, как они твердели, когда её охватывало желание). Талия, изгиб бёдер, изящная ножка в разрезе платья с упругой голенью и тонкой лодыжкой (он обхватывал их, укладывая ножки жены себе на плечи в одной из поз), аккуратная ступня,
