своего сердца?
– Ты, главное, не вмешивайся, – сказал я и, выпустив её руку, спрыгнул с крыльца, проигнорировав ступеньки.
Направился прямо к ним. Парни на вид были старше меня, лет по семнадцать-восемнадцать, но не такие мускулистые, я же своим голым торсом с тренированными мышцами производил впечатление «подготовленного бойца». Однако они тоже умели считать и понимали, что превосходство на их стороне. Бросились сразу все одновременно. Но Таня так пронзительно завизжала, что остудила их порыв и они опять скрылись в темноте, из которой появились. Надо ли объяснять, что никаких уличных фонарей возле нашего барака и близко не было. Я подозреваю, что их на всё село было максимум два: перед зданием администрации и клубом.
На Танин визг отреагировало ещё несколько наших: на крыльцо выбежали парни и вышел физрук, который сопровождал нас в этой поездке на «полевой фронт» вместе с нашей классной руководительницей.
Увидев взволнованную Таню и меня, полуобнажённого и не менее взволнованного, рядом с ней, классная в ужасе воскликнула:
– Таня, он хотел тебя изнасиловать?!
Мы лишились дара речи от такого предположения и даже не сразу нашлись, что возразить.
– Что вы, Елена Дмитриевна, – наконец воскликнула Таня, при всех беря меня за руку и словно бы загораживая собой. – Он меня спасал от деревенских.
– Они хотели тебя изнасиловать?!
Кажется, нашу классную заклинило на этом слове, возможно, шум вырвал её из мечтаний как раз об этом «волнующем процессе».
На правах рыцаря я с солидной взрослостью заметил:
– Нашим девочкам нужно сделать туалет в бараке. А то недалеко и до того, что вы предположили, Елена Дмитриевна.
– Сергей прав, – согласился физрук, – я поговорю с организаторами, чтобы выделили вёдра. – Нам тут ещё долго впахивать.
Все снова ушли, на крыльце остались только мы с Таней, продолжая держаться за руки.
– Танюш, иди сюда, – позвал я её и потянул вниз с крыльца, а потом на пару метров в сторону, где уже росла трава и какой-то кустарник. – Давай, я тебя караулю.
Она отошла. Через минуту сказала:
– Я так не могу. Я стесняюсь. Отойди подальше.
Я сделал несколько шагов и приложил к ушам ладони.
– Я даже не слышу, да и кузнечики орут.
Но не удержался, отнял ладони, насладился сладким журчанием. Сердце билось где-то высоко в горле, словно хотело вылезти через рот, в котором внезапно стало очень сухо. Она вернулась. Нас подсвечивали только звёзды и луна, уже скатившаяся куда-то к тёмной полосе леса на горизонте.
– Спасибо, – прошептала Таня.
– Теперь ты меня покарауль, – я вдруг решил закрепить возникшую между нами «интимную связь». Словно бы мы были уже на очень близкой стадии отношений.
– Хорошо, – кивнула она и добросовестно отвернулась и зажала уши. Я был уверен, что, в отличие от меня,
