и мне нет до них никакого дела. Поэтому нам следует договориться.
– О чём?
– О том, как нам общаться – это, в-третьих. Дело в том, что твои мысли многослойны. Они, как бы это тебе проще объяснить, похожи на слоёный торт. Что твой Наполеон под Прейсиш-Эйлау. Внизу – то шоколадное, то бисквитное, сверху крем. Так вот, представь, что я – сладкоежка, меня интересует только крем. Поэтому, чтобы мне попусту не лазить в твою бисквитно-шоколадную головушку, попробуй разговаривать со мной так, словно ты эти слова произносишь. Ртом. Но вслух, как сейчас, говорить не обязательно. Я буду считывать этот верхний уровень и не полезу в дебри подсознательного, чтобы не утонуть там, как ваш старина Зигмунд Фрейд. Так будет проще нам обоим. Договорились?
– Договорились, – думаю я так, словно проговариваю это вслух: мне ничего не остаётся, как согласиться.
Как будто у меня имеется выбор. Ага, и сердечный привет дедушке Фрейду.
Глава 4.
Покажите мне студента, который бы любил экзамены! В этом я тривиален – когда у меня экзамен, я трепещу и волнуюсь: стою перед дверью, как бандар-лог перед удавом. Дверь скрипит и слегка приоткрывается, я слышу шипящий голос: «Ближе… Ещё ближе… Идите ко мне, прогульщики и двоечники!» Я смиренно повинуюсь, а куда деваться? Робко вхожу, и что я вижу? За кафедрой, в кухонном кресле вальяжно сидит болонка, закинув лапку на лапку. В зубах у неё сигара, вместо ошейника – галстук-бабочка. Смотрит в мою зачётку и вполне себе человечьим голосом сообщает:
– Иван – неправильное имя!
Мокрый нос из чёрной кожи тыкается мне в ухо. Я храбро поворачиваюсь лицом к опасности. Два наших носа встречаются – говорящий пёс, перебравшийся из сна в реальность, сидит у моего изголовья, его передние лапы погружены в подушку. Видимо, ему скучно и хочется общения. То, что некоторые в столь раннее время предпочитают поспать подольше, говорящих собак не волнует.
– А какое правильное? – бурчу я сквозь стремительно убегающий сон. Конечно, никакого экзамена нет, до сессии ещё два месяца – можно и дальше балду гонять.
– Как у меня. Оно правильное. Имя должно состоять из трёх частей и титула. Первая его часть – прозвище, данное на следующее утро после рождения – Пест. По достижении первозрелой сознательности и приобщения к таинству елеопомазания имя становится полным – Пестирим. А частица «-ус» – это гендерная принадлежность. Означает, что я есть муж, а не дама. Кроме того, к имени прилагается титул. Титул даётся за заслуги. Моё полное имя – Пестиримус Светоподобный. Это правильное имя. А вот твоё имя ничего не означает. Потому что неправильное.
– И как будет правильно? – будильник показывает половину шестого, про сладкий сон до половины восьмого можно забыть.
– «Ив» – так тебя должны были именовать после рождения, «Иван» – после конфирмации. А так-как ты, похоже, всё-таки относишься к мужскому полу, то твоё полное имя – Иванус. Титула ты не заслужил.
– Иванус?
