запах.
– Нет. На рассвете я велел ребятам увеличить периметр контролируемой территории. Хотя, думаю, сегодня никто сюда не сунется: все готовятся к встрече беженцев.
– Это все? – поинтересовалась Адель. – Больше ничего подозрительного вы здесь не видели?
Господин Старовицки удивленно поднял брови.
– Ваше Величество, что вы имеете в виду?
– Ничего конкретного. Пытаюсь понять, что может служить причиной возникновения Гнилости.
– Никто из моих подопечных не видел ничего странного.
– Возвращайтесь в Клуб и отдохните, сегодня вы хорошо поработали, – сказала Адель, а затем обратилась к Исайе: – Нам также придется выжечь и соседние поля.
– Я как раз думал об этом, – кивнул он.
Попрощавшись, тренер ушел. Пятерка Джентльменов, ждавшая его в конце тропы, поспешила убраться подальше от Гнилости и невыносимой вони. Их можно было понять.
Исайя снял перчатки и, пройдя по полю, остановился на том месте, где они с Адель уже были ночью.
– Отсюда. – Облачко пара, сорвавшееся с его губ, быстро растаяло. – Все началось отсюда.
– Как глубоко проникла Гнилость? – Адель подняла воротник пальто. Холод с недавних пор не имел для нее значения, это было скорее попыткой укрыться от смрада.
– Метров семь. – Исайя напрягся. – Но она просачивается все глубже.
Хмурясь, Адель подцепила мыском ботинка немного жижи. В памяти смутно всплывали тревожные ассоциации. Гнилость. Гниение. Распад. Это казалось ей знакомым, словно она уже слышала об этом раньше, но сейчас не могла вспомнить. Когда это было? Что именно ей сказали? Почему это так важно?
– В чем дело? – спросил Исайя.
– Мне кажется, кто-то упоминал о Гнилости до того, как она появилась, – растерянно моргая, ответила Адель.
– Что ты имеешь в виду?
– Пока не знаю. Мне нужно сосредоточиться, – прошептала она и отошла в сторону.
Исайя кивнул и не стал мешать. Он терпеливо ждал, скрестив руки на груди.
Гнилость. Гниет. Сгниет.
Перед внутренним взором Адель возник образ слепой женщины – той самой старухи, которую она встретила в Скади, прячась от Инкарната Черной дыры. Женщина хотела погадать Адель. Помнится, ее предсказание было жутким и мрачным… Что же она сказала?
Мысли лихорадочно метались в голове. Стих. Это точно был стих… Как же он звучал?
– Шепчут змеи. Кости. Ночь. – Адель закрыла глаза. – Ты не сможешь всем помочь. Плачет скрипка – снег поет, скоро мир этот сгниет.
– Что это? – спросил Исайя.
– Предсказание. Я потом все объясню, – спохватилась она и, схватив Исайю за руку, потащила за собой. – Нам нужно уйти отсюда…
Он подчинился без лишних вопросов.
Адель дрожала; на спине проступал
