будить.
Слабый голосок прошептал:
– Пожалуйста, помоги мне!
Во сне Олли открыла глаза. Возле кровати стояла девочка примерно ее возраста, одетая в длинную белую ночную рубашку. Лицо незнакомки скрывала тень.
– Поможешь? – снова прошептала девочка тоненьким скрипучим голосом. – Никто не хочет мне помочь.
Олли поняла, что лежит на одной из белых кроватей, стоящих в ряд. Ряд был такой длинный, что его конец терялся в сумраке. Олли посмотрела на себя и увидела, что тоже одета в белую ночную рубашку.
Она все еще не могла рассмотреть лицо девочки, стоящей возле кровати. Зато видна была ее рука, держащая Олли за рукав, – костлявая, серая, с длинными черными ногтями. Кончики пальцев тоже почернели, как будто девочка окунула руки в сажу.
Олли вырвалась, чуть не упав с кровати.
– Пожалуйста, – захныкала из темноты маленькая незнакомка. – Я ищу свои косточки. Поможешь мне их найти?
Косточки?! Олли поняла, что нужно уносить отсюда ноги, и принялась озираться в поисках выхода. Но двери не было. Только множество узких белых кроваток. Комната была вся заставлена ими.
В кроватках лежали девочки. Их веки были сомкнуты и покрыты коркой инея, словно скованные морозом. Кожа у всех девочек казалась серой. Они лежали неподвижно, будто замерзли насмерть.
Олли очень хотелось убежать, но выхода нигде не было. Сердце стучало все быстрее и быстрее.
– Мне нужны мои косточки, – снова прошептала девочка. – Без них мне отсюда не выбраться.
Олли попыталась ответить что-нибудь, но не смогла произнести ни звука.
Внезапно девочка схватила ее за руку. Пальцы были холодными, худенькими и ужасно сильными.
– Она идет! – зашипела маленькая незнакомка. – Ты должна мне помочь. Если попадешься, она и тебя уложит в кровать. И меня тоже. И тогда уж точно никогда не отпустит. Как остальных. – Она указала на девочек, чьи веки покрылись инеем. – Уснешь здесь навечно.
В коридоре раздались шаги. Девочка поморщилась, как от боли, но не отпустила рукав Олли.
– Хорошие девочки не сбегают, – пробормотала она, будто разговаривала сама с собой. – Они остаются с матушкой. Только дрянные девчонки пытаются сбежать. Я дрянная девчонка. Я не готова остаться здесь навсегда.
Луна осветила ее лицо. В отличие от остальных девочек, ее глаза были широко раскрыты, хотя их тоже окружали морозные узоры. Как будто она замерзла с распахнутыми веками, а не с сомкнутыми. Она даже не моргала. Эти широко раскрытые глаза придавали ее лицу крайне испуганное выражение.
Олли едва дышала от ужаса. Быстрые, клацающие шаги снаружи все приближались.
– Я не знаю, где твои косточки, – выдавила она.
Девочка покосилась на дверь глазами, полными страха.
Потом она наклонилась и произнесла совершенно другим голосом, так тихо, что Олли с трудом расслышала:
– Это
