кромсать как попало.
– Все же не понимаю, за что меня арестовывают, – нахмурилась Доротея. – Как-то оно беззаконием отдает…
– Кардинал естественным образом приглядывается ко всем, кто обнаруживает талант вроде твоего, – ответила Рошфор, за локоть направляя Доротею к карете. Хватка была жесткая, грозящая синяками, но Рошфор руку не разжимала. – Тебя задерживают ради твоей же безопасности. Это никоим образом не арест.
– Как ни назови, суть одна, – сказала Доротея, устраиваясь на сиденье. По счастью, там имелись подушки – в отличие от голых досок, на которых она тряслась всю дорогу из Трамерейна до Лютейса. – Очень удобная карета.
Рошфор посмотрела на нее с подозрением: уж не сарказм ли?
– Я тут подумала – я ведь никогда не видела Звездную Крепость вблизи, – добавила Доротея. – Башню, конечно, замечала… издалека. Приехав сюда, я выделила полдня, чтобы места посмотреть. Знаете, такая специальная прогулка для новых студентов. Правда, северней Материнского моста мы не ходили. Видели храм Ашалаэли, дворец королевы, дом короля, городскую тюрьму… запамятовала, как она называется…
– «Бережок», – подсказала Рошфор. Она все не сводила глаз с Доротеи, но смотрела уже не подозрительно, скорее слегка ошеломленно.
– Точно, «Бережок». Я еще подумала – сыро там, наверно…
– Так и есть, – сказала Рошфор. – Правда, большинство узников предпочло бы оказаться там, а не в Башне.
Она хлопнула ладонью по потолку кареты. Мгновением позже колеса зарокотали по мостовой.
Доротея зевнула. «Набросок» дался ей даже тяжелей, чем сперва показалось. Свернувшись калачиком в уголке, она тотчас заснула.
Рошфор лишь головой покачала, словно не веря собственным глазам. Арестантка, направляемая в Башню Звездной Крепости с предписанием посадить под замок, – причем без суда, что, возможно, означает пожизненное заключение! – спит себе сладким сном, будто ей и дела нет до происходящего…
8
– Говоришь, у больничной носильщицы было при себе что-то вроде… мелкого арбалета? – спросила лейтенант городской стражи – крутая на вид бледнолицая женщина с подозрительным взглядом. Почерневшую кирасу покрывали вмятины, на сине-кремовых штанах и куртке – следы долгой носки. Ее укороченная алебарда стояла прислоненная к стенке, но лейтенант знай постукивала пальцами по древку, словно проверяя для верности, на месте ли оружие.
– Ну да… именно так, – ответил Симеон. – У второго – тесак. А мне они велели бежать. Я выскочил за дверь… оттуда такие вопли раздались… даже не знаю, это тварь визжала или кто-то из них!
– Тварь – это зверолюд из ящика, присланного из Маларчи?
– Да, – ответил Симеон. – По крайней мере, так магистр мне сказал. Лед внутри весь растаял… а эта жуть внутри совсем не мертвая оказалась…
– В комнате не было никакого ящика, – сказала лейтенант. –
