порученным. Крышка саркофага вернулась на место, разорванные полосы свинца по-змеиному скользнули каждая в свою щель и прикипели. Несколько минут – и вот уже могила выглядела в точности как вчера вечером, когда Дельфон начинал бдение.
Старый монах смотрел на женщину, опираясь о стену и жмуря левый глаз в надежде, что это поможет сфокусироваться правому, видевшему получше. У женщины поседела прядка волос, но он заметил, как возвращается чернота: ни дать ни взять вино, вливаемое в воду. Ангел явился на ее зов, послушно запечатал могилу… а цену ей платить не пришлось. Или пришлось, но лишь временно.
– Думаю, ты прикончишь меня, когда получишь икону, – проговорил он медленно. – Чтобы избежать пересудов.
– Верно, – согласилась Лилиат. – Полагаю, поэтому-то он тебя сюда и привел, ведь тебе все равно недолго осталось. Это лучше, чем жертвовать молодыми. Паллениэль сострадательней, чем я.
– Вот как, – кивнул Дельфон. Страх отпустил, сколь бы странным это ему ни казалось. Теперь он ощущал лишь любопытство – и огромную усталость. Сколько треволнений за несколько коротких минут! Еще и остаточное сияние ангела, обжегшее уголки глаз… теперь он видел еще хуже прежнего. – Паллениэль, разносчик эпидемии… враг сущего…
– Паллениэль, верно. Остальное, что ты сказал, – выдумки. Я уже говорила – не все, внушаемое тебе, истинно.
– Но как мог он устроить, чтобы именно я оказался здесь сегодня? – спросил Дельфон, даже на пороге смерти снедаемый искренним любопытством. Ангельские маги бывшими не бывают, даже в глубокой старости, даже в последние часы жизни. – Здесь ведь Саранс, вотчина Ашалаэли, здесь у Паллениэля нет власти. И ангелы не действуют по собственному хотению!
– Так твердят нам ортодоксы, – сказала Лилиат, и на ее лице появилась улыбка причастницы тайного знания. – Сказать тебе правду, полномочия ангелов в этом мире не ограничены жестко ими самими. Все определяется долгой практикой и обычаями людей, а людей можно… подвинуть. Или сделать исключение для данной местности. А кое-кому можно предначертать будущее деяние. Все зависит от воли и могущества мага!
Дельфон покачал головой.
– Не могу в это поверить, – сказал он. – Не могу принять… разве только то, что ты и впрямь Лилиат… Я о тебе читал у Декарандаля, в «Жизнях замечательных магов». Правда, последние страницы нацарапал вовсе не Декарандаль… как бы то ни было, там говорилось, что Лилиат могла творить иконы очень быстро, буквально по случаю, и вызывать ангелов, не известных ни единому храму…
– Продолжай, – сказала Лилиат. – Мне стало любопытно. Что еще пишут?
– Что она не знала себе равных в искусстве иконотворения. И слухи, будто она не знала телесной платы за вызывание… тем не менее она умерла совсем молодой, всего лишь девятнадцати лет… таков, по крайней мере, был земной счет ее жизни. В общем, похоже, она все-таки старилась, пусть внешне это и не проявлялось. Иные называют это трагедией, чудесным обещанием,
